В Белгороде завершился процесс по делу врача-«боксера»: что рассказали свидетели
Илью Зелендинова приговорили к девяти с лишним годам строгого режима.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
В Октябрьском районном суде Белгорода 24 марта огласили приговор по делу врача-«боксера». Последнее слово Ильи Зелендинова было очень кратким. Бывший хирург второй горбольницы ограничился одним предложением. Он попросил осудить его в соответствии с законом. Врачу дали девять лет и два месяца лишения свободы.
ВРАЧ-ТЕРАПЕВТ: «У МЕНЯ БЫЛ ШОК. Я НЕ ПОМНЮ, КТО КОГО БИЛ»
Процесс длился примерно месяц. Были допрошены все медики, ставшие свидетелями трагедии. Вот как описала события рокового дня Эльвира Фесенко – тот самый врач-терапевт, которая осматривала пациента, когда в кабинет ворвался Зелендинов:
- Из хирургического корпуса к нам поступил пациент Вахтин, которого сопровождал Авилов. Изучив сопутствующую документацию, я поняла, что острая хирургическая патология ему исключена, и он нуждается в моей консультации. Я занялась этим пациентом. Начала его осматривать, собрала жалобы. Но продолжить согласно нашему алгоритму действий у меня не получилось, поскольку вошли хирург Илья Александрович и медсестра приемного отделения хирургического корпуса. Дальше возник какой-то конфликт, произошла драка между хирургом и Вахтиным, между хирургом и Авиловым. Потом мы вызывали охрану, реаниматолога, невролога. Было принято решение перевезти больного в отделение реанимации для оказания дальнейшей помощи.
Терапевт (в розовой пижаме) рассказала, что появление хирурга на пороге кабинета вызвало у нее недоумение. Такого развития событий доктор Фесенко не ожидала.
- Как себя чувствовал Вахтин? – поинтересовалась гособвинитель Ольга Хоботкина.
- Сказал: «Плохо»!
- А внешне в чем это выражалось?
- В слабости, в шаткости при походке. От него был запах алкоголя. Он жаловался на боли в животе.
- Вахтин и Авилов вели себя соответственно месту, где находятся? – спросила прокурор.
- Я скажу так: их поведение было адекватным моим просьбам.
- Когда вошел Зелендинов, он поинтересовался чем-либо?
- Дальше события развивались так стремительно, я была в таком шоке, что прям вот так подробно не смогу рассказать, - объяснила Эльвира Фесенко.
- Первое, что сделал Зелендинов, оказавшись на пороге кабинета? – продолжала допрашивать свидетеля прокурор.
- Взял Вахтина за руку и отвел его в соседнюю смотровую, - ответила доктор.
- Вы именно это слово хотели употребить? Отвел? Вежливо? Сопроводил? – с удивлением спросила гособвинитель.
- Я бы сказала, увел, - уточнила терапевт.
- Он толкнул его? – прямо спросила прокурор.
- Ну, толкнул, можно так сказать, - с сомнением ответила Эльвира Фесенко.
- Это сопровождалось какими-то словами? Или все происходило в гробовой тишине?
- В гробовой тишине это, конечно, не происходило. Хирург начал спрашивать: «За что ты так мою медсестру?». А что там? Я же не знаю предыстории. Я сразу почувствовала угрозу, конфликт между мужчинами. Схватилась за телефон, пыталась вызвать охрану, - объясняла терапевт.
- Мы остановились на том, что Зелендинов толкает Вахтина в соседний кабинет. Что дальше делает хирург? – развивала тему Ольга Хоботкина.
- Я же говорю, что схватилась за телефон и попыталась вызвать охрану. Я отвлеклась и не видела таких нюансов. Тем более, я панически боюсь всяких драк.
- Мы это понимаем, - заверила прокурор. – А что вы при этом видели? Что делали Авилов и Вахтин?
- Потом подошел Авилов к мужчинам – и между ним и Зелендиновым завязалась драка, - продолжила Эльвира Фесенко.
- Кто кого бил? - спросила гособвинитель.
- Да они оба били друг друга. Я не знаю, кто кого бил.
- То есть Зелендинов бил Авилова, а Авилов – Зелендинова?
- Вы поймите, я в состоянии шока находилась, вызывала охрану, вывела персонал… - объясняла терапевт.
- Я же не прошу вас рассказать то, чего вы не видели. Вы видели, чтобы Зелендинов бил Авилова?
- Я видела в целом драку, потасовку. Но я не видела, кто кому и в какие места наносил удары.
- Драка – это когда друг друга бьют оба. А избиение - это когда один другого, – объяснила гособвинитель. - На ваших глазах происходила драка или избиение?
- Происходила драка, - все-таки пришла к выводу терапевт.
По словам терапевта, больной послушно выполнял все ее просьбы.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
- Вы в реанимационных мероприятиях участвовали?
- Да, я делала непрямой массаж сердца, дала указание уколоть адреналин. Потом бригадой мы переложили пациента на кушетку, затем на каталку и потом уже транспортировали его в реанимационное отделение.
- Кто еще помогал проводить реанимационные мероприятия?
- Самый первый, конечно, бросился делать непрямой массаж сердца Зелендинов. Потом к нему подключилась я. Нам помогала терапевт Любовь Семеновна Придачина. Медсестра Ковалева делала укол. Потом пришел невролог, провел осмотр. Реаниматологу было сразу сообщено о тяжелом состоянии пациента, и он шел к нам в корпус. Но, чтобы не терять времени, мы отправились с каталкой ему навстречу.
Напомним, медсестра Алина Кучма, за которую вступился Зелендинов, как и хирург, уверяла, что направилась в терапевтический корпус оказывать больному помощь. Видимо, в связи с этим прокурор и поинтересовалась у свидетеля:
- У вас медсестры закреплены за отделениями?
- Да.
- Они ходят работать в другие отделения?
- Нет, у них есть свой корпус, где они работают.
- Может быть такое, чтобы медсестра из вашего отделения пошла в другое, например, в хирургическое, проводить манипуляцию?
- Возможно, по указанию руководства или вышестоящих лиц. Но я такого еще не видела.
Адвокат Ирина Лочканова, представляющая интересы гражданской жены погибшего, все-таки попыталась добиться от свидетеля, бил ли кто-нибудь Зелендинова.
- Я, конечно, понимаю, что мои ответы не такие развернутые, как нужно. Но для меня это был шок, - вновь повторила Эльвира Фесенко. - Я за всю свою жизнь ни разу не видела драки. Поймите, я даже по телевизору бокс не смотрю. Для меня это паническая атака.
- Вам же прокурор объяснила, что бывает драка, а бывает избиение. Если вы считаете, что это была драка, то видели ли вы, чтобы Зелендинову кто-либо наносил удары. Если видели, то кто? Видео мы все смотрели, и вы, в том числе.
- Мне до сих пор его тяжело смотреть, поэтому я его не смотрю.
- Ну, так давайте тогда вспоминать и называть вещи правильно, свои именами. Я все понимаю, у вас солидарность, но тем не менее…
- Здесь о солидарности не идет речи, - возразила терапевт.
Адвокат также поинтересовалась, почему доктор сразу не кинулась на помощь пациенту, как только Евгений Вахтин упал.
- Потому что у меня внимание было переключено на хирурга, на драку. Надо была вывести Зелендинова.
- В вашем присутствии человек падает. Не просто так, а после удара. Явно какая-то травма. Почему вы сразу к нему не подошли?
- Это нестандартная ситуация, критическая. Из-за шока я растерялась.
- Зачем вы перенесли Вахтина из комнаты, где стоит камера в комнату, где ее нет?
- Мы его перенесли лишь потому, что там стоит аппарат ЭКГ и кушетка. Времени терять было нельзя. Надо было перекладывать его на каталку.
- На каталку сразу бы с пола переложили. Я расценила, что вы просто спрятали его.
- Нет. Я с вами не соглашусь. Дело все в том, что там мало места, чтобы просто завезти эту каталку. Я уже много раз наблюдала там «каталочный балет».
- Когда увозили его на каталке, он жив был?
- Жив. Нитевидный пульс у него был, - заявила терапевт.
Адвокат хирурга Юлия Логвинова поинтересовалась, спрашивала ли доктор Фесенко у пациента про алкоголь.
- Спрашивала. Он честно признался, что употреблял алкоголь в течение шестнадцати дней. А потом, если не ошибаюсь, в течение пяти дней у него была рвота с кровью. Почему, я так понимаю, врачи «скорой» и поставили предварительный диагноз «желудочно-кишечное кровотечение».
Второй адвокат подсудимого Сергей Амфитеатров поинтересовался, были ли в больнице случаи нападения на медперсонал.
- Я слышала о таком. Докторам даже пальцы кусали. Но на меня не нападали. Угрозы и брань в мой адрес были со стороны пациентов, особенно находящихся в состоянии опьянения. Поскольку вытрезвители закрыли, теперь больницы фактически выполняют их функцию. То, что у нас творится ночью – это как повезет. Мне пока везет.
- Вы обратили внимание во время осмотра Вахтина, были ли у него какие-либо повреждения? – спросил Сергей Амфитеатров.
- Да, были.
- Где?
- В районе поясницы были старые следы ссадин. Я задала вопрос, падал ли он. Пациент сказал: «Падал». А дальше не получилось развить тему.
«ПОСЛЕ ЭТОГО СЛУЧАЯ Я БЫ НЕ СМОГЛА ТАМ РАБОТАТЬ»
Татьяна Ковалева, которая в момент происшествия вместе с Эльвирой Фесенко находилась в приемном отделении терапевтического корпуса, сейчас трудится в фельдшерско-акушерском пункте в одном из районов.
- Во второй горбольнице я работала медсестрой. На тот момент я уже собиралась увольняться, поскольку мы купили дом в районе. Ездить было далеко. Но меня просили еще поработать, так как сотрудников не хватает. Не увольнялась до последнего. Но после этого случая, я не смогла дальше… - начала свой рассказ женщина.
По словам бывшей медсестры, вскоре после того, как пришел Евгений Вахтин, позвонили из хирургического корпуса. Женщина на том конце провода поинтересовалась, у них ли пациент.
- Звонила медсестра Пестерева. Она сказала: «Он здесь ударил медсестру ногой в живот, будьте там аккуратнее». Я-то думала, что милиция сейчас приедет. Вызвала охрану. Пришла доктор Фесенко. Начала осматривать больного. В этот момент зашел доктор Зелендинов, - рассказала Татьяна Ковалева.
По ее словам, пациент выглядел ослабленным, но был трезвым и вел себя адекватно. Послушно выполнял все требования доктора.
- Когда зашел Зелендинов Илья Александрович, он его схватил за руку. Говорит: «Ну-ка пойдем». И они пошли в другую комнату, где мы снимаем кардиограмму, - продолжила свидетель.
- Под руку пошли? – уточнили прокурор.
- Нет. Зелендинов толкнул его туда и сам пошел за ним.
Татьяна Ковалева рассказала, что когда началась драка, она испугалась и вышла.
- А кто кого бил? – спросила прокурор.
- Сказать честно, я уже сейчас не помню. Я в таком была в шоке! Я такого никогда в жизни не видела, - ответила женщина.
- В ходе этой драки Зелендинов Авилова бил? – спросила гособвинитель.
- Бил.
- А Авилов в этот момент что делал?
- Прикрывал лицо руками.
- В какой позе он находился?
- Да, наверное, лежа.
- Вы в какой момент вышли?
- Когда начали драться Авилов и Зелендинов.
- Зачем?
- Потому что испугалась. Когда я вошла, Вахтин лежал. Фисенко просила Зелендинова выйти. Я обратила внимание, что у Вахтина изменился цвет лица. Я закричала: «Он синий какой-то стал». И врачи все зашли.
- Мне все равно непонятно, почему вы рассказываете нам об этом как о драке. Вы так пытаетесь смягчить произошедшее? – спросила прокурор.
- Я ничего не пытаюсь смягчить. Я еще на следствии говорила все, как есть.
- Я-то знаю, как вы говорили. Вы действительно рассказывали все, как есть.
- И сейчас говорю. Как я могу сказать, что это не драка, когда Зелендинов кинул туда Вахина.
- Он кинул же, а не проводил? Правильно? – подчеркнула разницу гособвинитель.
- Авилов кинулся на Зелендинова сзади. Это считается не драка? Или как это называется? – недоумевала Татьяна Ковалева.
САНИТАРКА РАССКАЗАЛА, ЗАЧЕМ СМЫВАЛА КРОВЬ
Допросили и санитарку, которая на видео старательно вымыла пол после ЧП в отделении. По словам Марии Смоляниновой, пациент вел себя спокойно. Она также отметила, что по Евгению Вахтину было видно – человек болен.
Санитарка объяснила, что помыла пол, так как в отделении должно быть чисто.
- Мужчины были трезвые? – спросила прокурор.
- Ну, такого, чтоб падал и качался, такого не было, - ответила Мария Смолянинова.
Появление хирурга женщине запомнилось так:
- Зашли Зелендинов с медсестрой. Хирург спросил: «Это он?». Она сказала: «Да». Зелендинов сказал ему: «Иди сюда». Затем повел в соседний кабинет.
- А как повел? – полюбопытствовала гособвинитель.
- Ну, взял его под руку, повернулся и повел в тот кабинет.
- А Вахтин своими ногами пошел? Добровольно?
- Ну, как своими… - задумалась санитарка.
- Как есть. Давайте, вы сейчас расскажете то, что видели. Чтобы мне не приходилось у вас по сто раз одно и то же спрашивать. Видео все видели. Вы тоже все видели. Как происходило, так и рассказывайте, - предложила прокурор.
Санитарка: "Зелендинов взял его под руку, повернулся и повел в тот кабинет".
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
- Он взял и повел его вперед себя, - уточнила Мария Ивановна.
- А каким образом?
- Он сразу за руку - и впереди себя его.
- Мария Ивановна, он его толкнул? – спросила Ольга Хоботкина.
- Ну как? Он взял его под руку.
- И они под руку пошли в соседний кабинет? – переспросила прокурор.
- Нет. Он поднял его с топчана под руку и сказал: «Иди сюда». И в кабинет напротив
- Все это вежливо? – уточнила гособвинитель.
- Не знаю, вежливо или невежливо.
- Обходителен был хирург? Спокоен? Агрессивен?
- Не могу определить, агрессивен или спокоен.
- Хорошо, провел он его. Что было дальше?
- Дальше я не видела. Я стояла на проходе. Следом залетел в кабинет вот этот молодой человек, - санитарка указала на Авилова. - Он был в коридоре. Наверное, видел, что пришел хирург. Он забежал сзади, и началась драка. Я схватилась и побежала звонить в охрану.
- Вы когда вернулись, какую картину застали?
- Пациента закрыли в том кабинете и оказывали ему помощь.
Представитель гражданской жены Ирина Лочканова спросила у санитарки, зачем та мыла пол.
- Ну, как? Это ж приемное отделение у нас! Могла «скорая» приехать, больного привезти. Я убирала в кабинете, - объяснила Мария Ивановна.
- А что там было в кабинете?
- Там была кровь на пороге. Вот этого мужчины, - санитарка снова показала на Александра Авилова.
- А почему вы так решили?
- А потому что, того увозили на каталке, на нем не было ничего.
- Вы кровь убирали по своей инициативе или вам кто-то дал указания?
- По своей инициативе.
- Это же следы преступления, - заметила Ирина Лочканова.
- Не, ну какие следы преступления? Его завели в тот кабинет, оказывают ему помощь. Говорят, что в реанимацию…
- Да били-то Авилова, - обратила внимание свидетеля Ирина Лочканова.
- Ну, нормальный он стоял, - ответила санитарка.
- С разбитым лицом?
- Ну, понимаете, это приемное отделение. В любой момент могла подъехать «скорая», завезти больного на каталке. А у нас грязно, - объяснила Мария Ивановна.
Следователь зачитала показания, которые санитарка давала на стадии следствия. Тогда, судя по протоколу, Мария Ивановна рассказывала, что Зелендинов резко вошел в кабинет, практически забежал. Хирург был возбужден и находился в агрессивном состоянии. Больного он резко дернул за руку и толкнул в сторону смежного кабинета. Прокурор привела цитату санитарки: «Вахтин буквально пролетел мимо меня и упал на пол. <…> Мы все очень испугались Зелендинова, так как он был просто в ярости».
- Это ваши показания, Мария Ивановна? Вы их подтверждаете в судебном заседании? – спросила прокурор.
- Я так и рассказывала сейчас, - без тени сомнении ответила санитарка.
- Неправда ли, есть разница между проводить в соседний кабинет и толкнуть с силой?
- Ну, он его поднял под руку и сказал: «Проходи», - вновь удивила ответом Мария Ивановна.
Санитарка подтвердила, что следователь писал с ее слов. Но при этом Мария Смолянинова заявила, что протокол не читала. Подписала, практически не глядя.
РЕВМАТОЛОГ: «БИТЬ НИКТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА, НЕ ТОЛЬКО ВРАЧИ»
Заведующая кардиоревматологическим отделением Любовь Придачина пришла в приемное отделение уже после того, как все случилось.
- Я спустилась, чтобы взять служебный телефон, и увидела в коридоре Илью Александровича и медперсонал. Он говорил эмоционально: «Как можно было ударить медсестру? Это ребенок! Девочка!». На входе стоял молодой человек и держал платочек. Я вошла в приемное отделение. За дверью лежал мужчина. Я спросила: «Что он лежит? Пьяный?». Я так подумала, потому что к нам часто водят пьяных. Они у нас и сидят, и лежат. Мне ответили: «Нет, упал», - рассказала Любовь Семеновна.
По словам свидетеля, она поняла, что у пациента черепно-мозговая травма и кома. Следовательно, сильно трясти голову было нельзя. Любовь Семеновна предупредила коллег, что надо быть осторожными.
- Пришел невролог, посмотрел симптомы. После, чтоб снять ЭКГ, мы перенесли пациента в соседнюю комнату. Потом решили, что коль это кома, будем подключать к аппарату. Я сказала: «Нельзя терять времени, надо срочно везти в реанимацию». Погрузили на каталку и повезли, - рассказала Любовь Придачина.
- А медсестра Кучма в каком состоянии находилась? Она помогала оказывать помощь? – спросила адвокат Ирина Лочканова.
- Нет. Я ей сказала: «Иди, подумай, что надо было охрану вызвать, а не врача», - рассказала доктор.
Ответить, дышал ли пациент, когда ему оказывали помощь, свидетель не смогла. Но, по ее словам, нитевидный пульс у Евгения Вахтина был.
- Давно работаете? - поинтересовался адвокат хирурга Сергей Амфитеатров.
- С 82-го года, - ответила женщина.
- Случаи нападения?
- Бывают. В прошлом или позапрошлом году то ли больной, то ли его родственник избил в лифте нашего реаниматолога. Там намечалось даже судебное дело, но потом каким-то образом…
- Прекратилось? – догадался адвокат.
- Я вам хочу сказать, что врачам некогда ходить по судам. Это ж надо бросить работу.
- А много случаев вы знаете, когда врачи избивали пациента? - спросила представитель гражданской жены Ирина Лочканова.
- До сегодняшнего дня ни одного. Нас пытаются и обидеть, и оскорбить.
- А это, по-вашему, дает право врачу наносить удары пациенту?
- А кто его не осудил за этот поступок? Мы все осудили. Никто не имеет право бить, не только врачи, - ответила Любовь Семеновна.
КОЛЛЕГА ЗЕЛЕНДИНОВА: «Я БЫ ПОСТУПИЛ НЕ ТАК»
До того, как Евгений Вахтин встретился с Ильей Зелендиновым, его осмотрел другой хирург Андрей Шипилов. В отличие от подсудимого он не почувствовал никакой угрозы ни от пациента, ни от сопровождавшего его мужчины.
- Вахтина привезли с жалобами на умеренные боли в эпигастрии, рвоту и тошноту, с его слов, «с чем-то красным». Я спросил, после чего это проявилось: ел ли он жирное, жареное, употреблял ли алкоголь. Он сказал, что более двух недель он употребляет спиртное. Во время осмотра я обратил внимание на то, что у него непроизвольные судорожные подергивания. Спросил: «У вас была травма?». Он говорит: «Нет». Поинтересовался, страдает ли он эпилепсией. Он ответил, что нет.
- Эти подергивания вы как-то отразили? – спросила гособвинитель.
- Когда отправлял его в терапевтический корпус, я написал что эпилепсия под вопросом, потому что имеются подергивания. Чем это вызвано, неврологи должны определить. Могла быть впервые возникшая эпилепсия или на фоне употребления спиртного.
Андрей Шипилов направил пациента на промывание желудка. Поскольку процедура неприятная, хирург попросил сопровождающего Александра Авилова придержать больного. Евгения Вахтина передали в руки той самой медсестры Алины Кучмы. В суде девушка так и не смогла вспомнить, контролировал ли как-то врач Шипилов, поручивший ей пациента, процедуру. А вот Андрей Викторович помнит, что заходил в санкомнату. По его словам, в промывных водах не было крови. Именно поэтому, он сказал, что пора завершать процедуру и ушел заниматься документацией. Как уверяла Алина Кучма, об инциденте с пациентом она рассказала именно Зелендинову, так как это был первый встретившийся ей хирург. Показания девушки идут вразрез со словами доктора Шипилова.
Хирург Андрей Шипилов осмотрел пациента до того, как Евгений Вахтин встретился с Зелендиновым.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
- Не успел я дойти из приемного отделения до лифтов, как услышал шум. Вернулся, спросил: «Что случилось». Оттуда медсестра Алина: «Ударил». И пошла дальше. Другие медсестры рассказали, что Вахтин специально ее ударил. Сопровождающий же объяснил, что во время проведения процедуры у пациента дернулась нога. Ну, думаю, видел я эти судороги. Всякое бывает. Сопровождающий подошел ко мне и сказал: «Надо что-то делать, как-то ему помогать». Признаков кровотечения я не обнаружил. Я ответил: «В плане того, что пациент употребляет алкоголь, ничем не могу помочь. Только семья может с этим справиться». Учитывая, что судороги есть, я отправил их на консультацию в соседний корпус, - рассказал Андрей Шипилов.
По мнению доктора Шипилова, необходимости продолжать промывание желудки и срочно делать эндоскопию не было.
- На момент осмотра Вахтина пьян был? – спросила прокурор.
- Он не скрывал, что он выпивал больше двух недель. От него исходил запах алкоголя. Но я не первый год работаю, на нас тоже подают в суд. Поэтому я, если и написал что-то, то мог поставить только запах алкоголя изо рта.
- А почему вы не ударили пациента за то, что он медсестру обидел? – поинтересовалась гособвинитель.
- Это было бы очень некорректно. Я сам по себе человек не такой, - ответил Андрей Викторович.
- Вы считаете, ударить в ответ – это адекватна реакция на то, что обидели медперсонал?
- Я не знаю, - засомневался хирург Шипилов.
- Была необходимость защищать кого-то от Вахтина и Авилова? У вас такого желания не возникло?
- За других людей я отвечать не могу. Я могу только за себя сказать. Я бы поступил не так, - ответил коллега Зелендинова.
«Я ПОСОВЕТОВАЛА СКАЗАТЬ, ЧТО ОН УДАРИЛ МЕДСЕСТРУ СЛУЧАЙНО»
Самым эмоциональным получилось выступление Людмилы Чеботковой. Пожилая женщина работает в больнице санитаркой. Она помогала медсестре Кучме делать Евгению Вахтину промывание желудка – придерживала больного и подавала салфетки.
- Пациент долго не давался. Но потом мы пригласили Шипилова – это врач, который назначил промывание. Доктор поговорил с ним, и он, вроде бы, успокоился, - рассказала Людмила Николаевна.
Людмила Чеботкова встала на защиту врача.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
Александр Авилов, сопровождавший больного, утверждал, что медсестра открыла воду под большим напором – пациент почувствовал дискомфорт, дернулся и задел девушку ногой. Вопреки этому санитарка заявила, что Алина Кучма ввела зонд профессионально и быстро. Людмила Николаевна считает, что Евгений Вахтин не дал завершить процедуру, так как услышал от хирурга Шипилова, что кровотечения нет.
- Тогда больной, естественно, закапризничал, подскочил, вырвал из себя все это. Зонд и салфетки полетели в медсестру Кучму. Она немножечко отошла и поравнялась как раз с его ногами. Чтобы она к нему уже больше не приставала, он развернул ногу и припечатал ее к плитке. Девочка ударилась головой. Ударил он ее, конечно, сильно, - уверяла санитарка. – Не знаю, шел об этом здесь разговор или нет, но у нее больной локоть. Алина ударилась им и головой. Вся сторона у нее сначала была красная, потом, не знаю, может и синяя.
Затем, по словам Людмилы Чеботковой, пациент встал и отряхнулся. Сопровождающий извинился за него.
- Поскольку Вахтин так себя вел – крутил головой, я спросила у Авилова, почему он привез больного, а не жена. Можно сказать, у пациента был психоз после большого приема спиртного. Сопровождающий рассказал, что обычно Вахитин пил по две недели, а потом отдыхал. Но в этот раз больной пил целый месяц, - женщина повернулась к Авилову. - Пусть он сейчас скажет, что это не так. При свидетелях говорю, я ничего не вру!
Напомним, гражданская жена Евгения Вахтина уже не раз объясняла, что не смогла сопроводить мужа, так как была в больнице с мамой. Она собиралась переодеться и поехать к супругу. Но живым мужа Инна Сергеева больше не увидела.
По словам санитарки, после инцидента Александр Авилов спросил у нее: «Что нам теперь делать?».
- Как я поняла, он переживал, что его друга могут не положить в больницу, - продолжила Людмила Чеботкова. - И это были мои слова. Я сказала: «Ну, скажите, что он ударил ее нечаянно». Я ж не знала, что будет дальше. Алина убежала в медсестринский туалет, сидела там плакала. Я не знаю, кто сообщил нашему хирургу. Но получилось так, что Алина вышла из туалета и встретила его. И они пошли с ней. То, что произошло в дальнейшем, мы видели на видео. Конечно, очень много грязи было на нашу больницу, на нашего врача, на нашу медсестру. Сказали, что они любовники. Это же все неправда! Вы понимаете?! И эта грязь на всю страну!
- Вы первый человек, который произнес в суде эти слова. Больше никому в голову это не пришло. Скажите, когда вы увидели Вахтина и Авилова, как они как себя вели? – спросила прокурор.
Алина Кучма утверждала, что пациент и сопровождающий нецензурно изъяснялись. А вот санитарка такого почему-то не вспомнила.
- Я вам скажу, что Авилов вел себя прилично. Я бы никогда не подумала, что он побежит на врача. Помогал, говорил, что у него хороший друг. Вахтин не произносил ни слова. Единственное, он не хотел этой процедуры и безобразно вел себя: поднимался, соскакивал, пока врач не подошел, - поделилась наблюдениями Людмила Чеботкова.
- Людмила Николаевна, вы следователю все так же рассказывали? – уточнила прокурор.
- Да. Я говорю всегда так, но только пишут, наверное, не так, - многозначительно произнесла женщина.
- А почему пишут не так?
- Я могу сказать, что я сама пошла к следователю. Когда я услышала по телевизору столько вранья… Мне жалко и того, и другого. Я не могла…
- Следователю вы все рассказали, он записал все, да? – не дала закончить санитарке мысль гособвинитель.
- Да, он записал. Я сказал ему, что все очень красиво написано, но все немножко не так. И он где-то кое-что подправил. Ну, и расписаться - я расписалась.
- Вы ознакомились с протоколом, сделали свои замечания, следователь исправил, и вы потом расписались. Правильно? – уточнил судья.
- Да. Я подписала. Но я не могу сказать, что я полностью с его протоколом была согласна. Но я подписала. Вот я сказала так, как я сейчас сказала.
Представитель гражданской жены Ирина Лочканова поинтересовалась у санитарки, не просил ли ее кто давать такие показания в суде.
- Нет! Это я вам клянусь! Упаси Боже! Вот перед Богом клянусь, и где ваша вот эта вот… Фемида? И перед ней поклянусь, - уверенно произнесла Людмила Николаевна.
- У вас такая фраза прозвучала: «Если бы Авилов не дернулся, ничего бы не было». Что вы имели ввиду? - спросил адвокат Александр Шпай, представитель дочери погибшего.
- Я, конечно, там не была, только посмотрела по телевизору. Я просто знаю нашего доктора. Знаю, что никогда бы он не бил больного. Это я вам говорю не только на сто, а на сто десять процентов, - заверила санитарка.
- Людмила Николаевна, не нужно так рьяно ручаться за кого-то, потому что уже произошло событие,- обратился к женщине адвокат.
Александр Шпай - представитель дочери погибшего.
Фото: Виктория Кожушная
- А я ручаюсь! – стояла на своем санитарка.
- Зря ручаетесь, - заключил Александр Шпай.
Адвокат хирурга Сергей Амфитеатров попросил Людмилу Чеботкову охарактеризовать подсудимого. Женщина вспомнила трогательную сцену:
- Ищу я как-то свою каталку. Забегаю на восьмой этаж. Попадаю как раз в палату Зелендинова. Там сидит бабушка лет 85-ти. Представляете, какие гангрены бывают на ногах? Хирург обматывает ей эту ногу и надевает носочки. Для меня больше ничего не надо было. Я понимаю, что это могла сделать санитарка. Но это сделал он!
В связи с показаниями, которые дала Людмила Чеботкова, сторона обвинения попросила прокомментировать Александра Авилова, соответствует ли сказанное действительности.
- Нет! Это ложь и провокация! Вахтин никаких замахов ногой не делал. Лично я не говорил, что он месяц пьет. Он ездил 25-го в Алексеевку к сослуживцу. Как он мог месяц пить? Ногой он не размахивался. Он просто машинально хотел встать с этой каталки и коленом ее задел, - возмущенно произнес Александр Авилов.
- Колена там и близко не было! – возразила Людмила Чеботкова.
- Она дает неправдивые показания? – уточнила прокурор.
- Врет! – иронично произнесла санитарка. - А я поклялась!..
Адвокат хирурга Юлия Логвинова в свою очередь отметила:
- Мы тоже полагаем, что показания Авилова не совсем правдивые, потому что все протоколы допросов, которое есть в материалах дела, разные. Именно в протоколах допроса за подписью Авилова он неоднократно говорит, что Вахтин был пьян, что он пил на протяжении длительного времени, что судороги у него уже начались. Это все имеется в материалах дела, - обратила внимание суда адвокат.
Гособвинитель огласила и показания санитарки, которые Людмила Николаевна давала следователю. С ее слов в протоколе указано, что Вахитин вел себя спокойно, его даже хвалили за это. «Как только вода пошла по зонду, пациент резко встал, и попал медсестре ногой в бедро. Она отскочила и ударилась о кафельную стенку», - зачитала гособвинитель.
- Поясняю, почему бы я пошла сама к следователю. Там красиво только написано. Я успела поправить лишь некоторые пункты. А остальное все было написано следователем. Я никогда не могла сказать, что он был трезвый. Я не могла сказать, что он вел себя прекрасно. И что он ударил ее нечаянно. Этого я бы не сказала. Но вы мне это сейчас все зачитали, - удивилась свидетель.
- Когда вы подписывали свои показания, то посчитали нужным исправить, что Вахтин пил месяц. Но почему-то не посчитали нужным уточнить свои основные показания, - обратилась к свидетелю государственный обвинитель.
- Мы итак просидели со следователем четыре часа. Я не могла все это читать и переписывать, - объяснила санитарка.
- Здесь вы даете правдивые показания правильно? - спросил судья.
- Я даже там давала правдивые показания! – заявила женщина.
МЕДСЕСТРА: «ИМ НЕ ИНТЕРЕСНО, КАК НАС БЬЮТ»
Медсестра Людмила Пестерева работает в хирургическом корпусе вместе с Алиной Кучмой. Как рассказала женщина, она успокаивала коллегу после инцидента с больным.
- Я была в приемном. А санкомната (прим. ред.: где делали промывание Вахтину) находится от нас на расстоянии двух-трех метров. Услышала крики, выскочила в коридор. Наша медсестра Алина плакала. Я спросила у нее: «Что случилось?». Она сказала: «Меня ударил больной». Я поинтересовалась: «Сильно ударил?». Она ответила: «Да». Алина держалась за ногу и за локоть, с которым у нее итак проблемы. Сказала, что ее тошнит. Побежала рваться в туалет. Плакала. Мы ее успокаивали, давали ей «Глицин», «Корвалол». Я завела ее в комнату, сказала: «Покажи, где он тебя ударил. Может, к травматологу надо». Она приспустила пижаму. Я увидела большую гематому, - рассказала Людмила Пестерева.
- Какого цвета была гематома? – спросила прокурор Ольга Хоботкина.
- Обыкновенного, белого. Просто вздулось у нее там и все, - ответила медсестра.
- После того, как она отправилась в туалет, вы ее видели?
- Не видела.
- В какой момент появился Зелендинов?
- Может, минут через пять-десять. Он спросил: «Как дела у вас?». Я говорю: «Плохо, Алину ударили».
- Реакция Зелендинова?
- Я не помню.
- Он дальше пошел?
- Он спросил, где Алина. Я сказала, что не знаю. И все.
- Он не просил вас звонить в приемное отделение? – поинтересовалась прокурор.
- Он спросил, где этот больной. Я говорю: «Мы отправили его в терапию». Он попросил позвонить, вызвать машину. Машина не приехала, - уклончиво ответила свидетель.
- Вас Зелендинов просил позвонить в терапию?
- Да.
- Для чего?
- Ну, откуда я знаю, для чего? – возмутилась медсестра.
- Вы должны были попросить, чтобы Вахтина там задержали?
- Я могу попросить, чтоб задержали. Нас избивают вон каждый день! – заявила Людмила Пестерева.
- Вы попросили задержать Вахтина?
- Ну как, говорю: «Пусть он побудет там. Они ударили нашу медсестру».
- Это по просьбе Зелендинова вы сделали или по своей инициативе попросили? – допрашивала медсестру прокурор.
- Я уже не помню.
- Вам какая-то необходимость была, чтобы Вахтин побыл какое-то время в терапии. Вы хотели на него пойти посмотреть? Или что? – спросила гособвинитель.
-Я не хотела.
- Вам была нужда, чтоб Вахтин там задержался?
- Мне никакой нужды не было.
- Соответственно вы могли по своей инициативе просить? – не отступала Ольга Хоботкина.
Медсестра ответила молчанием.
- Людмила Николаевна, для себя вы просили или нет?
- Для себя нет. Он мне ничего не сделал. Я вообще, можно сказать, не видела этого Вахтина в глаза даже.
- Вы говорите, что вас каждый день бьют. А каждый день врачи ходят разбираться? - спросила адвокат Ирина Лочканова.
- Ну, не каждый день, но стыдят.
- То есть это нормальная ситуация, когда медсестру обидели, врач идет разбираться?
- Не знаю, я на каждой смене не присутствую.
- Вы в полицию или охране позвонили?
- Ну, а что звонить в полицию или в охрану? Полиция приедет через два часа, когда нас убьют. А охрана нас не защищает, потому и не звонили, - объяснила медсестра.
- Людмила Николаевна, почему вас охрана не защищает? И когда случаются такие инциденты на работе, вы к кому обращаетесь? – поинтересовался адвокат врача Сергей Амфитеатров.
- Очень редко вызываем милицию. Но когда милиция приехала, уже врачей побили, оторвали им воротники, бейджики, и нас уже куда-то загнали.
- Скажите, когда такие случаи были, что происходило вообще?
- Ничего не было. Мы убегаем и прячемся по кабинетам.
- Когда и с кем это происходило?
- Лично со мной происходило. И вот летом у нас травматолога побили. Каждый день на нас замахиваются, каждый день нас бьют, а то, что нас оскорбляют это…
- Жаловались кому? – спросил Сергей Амфитеатров.
- Начмеду несколько раз жаловались.
- И что?
- И ничего. Если милиционера кто тронет, сразу наказывают. А медсестру можно и побить, и оскорбить, и что угодно. Понимаете?
Медсестра села со словами: «И вообще, я считаю, что Илья Александрович самый лучший доктор.
Пополнившая ряды слушателей санитарка Чеботкова попросила разрешения рассказать еще одну историю.
- Я хочу рассказать, как меня душили, - тянула руку женщина, но слова ей больше не дали.
- Им это не интересно! - отрезала медсестра Пестерева.
ВРАЧ-НЕВРОЛОГ: «Я КОНСТАТИРОВАЛ У АЛИНЫ СОТРЯСЕНИЕ МОЗГА»
Врач-невролог Денис Мухамедов также осматривал находившегося без сознания пациента. Он также помогал транспортировать Евгения Вахтина в реанимацию. В тот вечер ему позвонили и попросили спуститься в приемное отделение.
- После звонка я вызвал лифт. В лифте я встретил медсестру Алину Кучму. Она была зареванная. Объяснить ничего не могла. Вместе мы спустились в приемное отделение. В коридоре я увидел Зелендинова и Авилова. Они разговаривали. Зашел в приемное отделение. На полу слева от меня лежал Вахтин. Я начал осмотр как невролог. Начал смотреть голову на предмет шишек, ушибов, гематом. Посмотрел зрачки. Потом было принято решение перенести пациента на кушетку, чтобы сделать ЭКГ и дальше уже оказывать помощь, - рассказал врач.
По словам Дениса Юсуповича, состояние пациента было ближе к клинической смерти. У Евгения Вахтина был нитевидный пульс. Мужчина лежал без сознания. Медики приняли коллективное решение транспортировать больного в реанимацию. По пути, в подвале, они встретили реаниматолога. Дальше пациентом занимался он. А к неврологу Денису Мухамедову после происшествия обратилась медсестра Алина Кучма.
- В ночь на 30-е я был вызван дежурным травматологом. Я осмотрел Алину и констатировал сотрясение мозга. Она была госпитализирована в неврологическое отделение.
- А симптоматика какая? – поинтересовалась прокурор.
- У нее жалобы были на головокружение, тошноту, с ее слов была рвота.
- То есть все симптомы только со слов пациентки Кучмы?
- Да, это все со слов.
- Иным способом невролог не диагностирует сотрясение головного мозга?
- Нет. Единственное из объективных данных, которые видны - это след ушиба, то есть болезненность при пальпации в области затылка, припухлость.
- А видоизменения зрачков не происходит при сотрясении мозга? - спросил представитель дочери погибшего Александр Шпай.
- Нет. Только при внутричерепных гематомах и каких-то образованиях внутри черепа.
- Если симптоматика выявления сотрясения головного мозга определяется по таким критериям и проверить медицинским способом их нельзя, возможно симулировать сотрясение головного мозга? – уточнил адвокат.
- Теоретически возможно. Для этого мы кладем больных под наблюдение. Смотрим, чтобы не появилось чего-нибудь более серьезного. Например, внутричерепной гематомы, которая может образоваться позже. Для этого должно пройти определенное время. То есть зрачки могут измениться. Но это может произойти позже.
- Вы сказали, что вы ее госпитализировали. А документы оформляли?
- Да, оформлял историю болезни.
- История болезни имеется в больнице?
- У следователя.
- А сколько Кучма наблюдалась в больнице?
- Я как дежурный доктор наблюдал ее до восьми утра 30-го числа. В восемь утра я передал ее завотделением. 9-го, если не ошибаюсь, она приходила ко мне. Я отдал ей лист осмотра. Больше я ее не видел.
- Вы сказали, что теоретически можно симулировать сотрясение головного мозга. Вот вы осмотрели Кучму. Как вы считаете, оно у нее было? Или это была симуляция? – спросила адвокат Зелендинова Юлия Логвинова.
- Свое мнение я выразил в своем осмотре, написав диагноз.
- Это был диагноз установленный или под вопросом, - уточнила адвокат.
- Это был предварительный диагноз. У меня нет права верить больному или не верить. Я обязан оказать ему помощь. Я установил диагноз с учетом осмотра, проведенного на основании жалоб, объективных данных, неврологического статуса.
Сергей Хлопов в тот день был дежурным реаниматологом. Как уже рассказывали его коллеги, каталку с пациентом он встретил в подземном переходе. Сергей Николаевич объяснил, что больной был без сознания. Отсутствовали дыхание и все рефлексы.
- На фоне всех наших манипуляций относительно стабилизировать состояние пациента удалось: стало определяться минимальное артериальное давление, появился слабый пульс. Продолжая комплекс вентиляции легких, введения препаратов, которые стимулируют работу сердца, мы транспортировали пациента в реанимационное отделение. Там, спустя короткое время, была зарегистрирована полностью остановка сердца. Реанимационные мероприятия, которые мы продолжали согласно протоколу еще 30 минут к восстановлению жизненных функций не привели. Если я не ошибаюсь, в 23.40 мы констатировали на основании достоверных признаков биологическую смерть, - пояснил Сергей Николаевич.
По словам доктора о том, что пациента ударил хирург, ему рассказала гражданская жена погибшего.
- Я подумал, что это какой-то бред. Я даже предположить такого не мог. Со стороны Зелендинова я никогда не видел никой негативной реакции. Но, спустя несколько дней, я посмотрел видео. Там уже все было видно, все понятно, - рассказал Сергей Хлопов.
ПРОКУРОР ФЕЛЬДШЕРУ: «ВЫ ВАХТИНУ ПО ДОРОГЕ НЕ НАЛИВАЛИ?»
В суд вызвали и медиков «скорой», которые забирали Евгения Вахтина. Во вторую городскую больницу пациента доставили фельдшеры районной больницы. По словам Олега Мухамедшина, у больного были подозрения на желудочно-кишечное кровотечение. Но в целом Евгений Вахтин чувствовал себя удовлетворительно. Давление было в норме. Вел больной себя спокойно. Никакой агрессии в поведении пациента фельдшер не заметил.
- Вахтин был трезв? – спросила прокурор.
- Когда опрашивали, он ответил, что накануне употребил. Я спросил у него, выпивал ли он сегодня. Пациент ответил, что нет. Но это с его слов. Запаха алкоголя я от него не слышал. Уж, если бы был явный перегар, конечно, это было бы слышно, - рассказал Олег Мухамедшин.
Фельдшер "скорой помощи" не заметил, чтобы от пациента пахло алкоголем.
Фото: Виктория Кожушная
По словам фельдшера, по пути в больницу они подобрали сопровождающего Авилова. «Скорая» доставила больного в медучреждения. Пациента передали хирургам.
- Я извиняюсь, конечно, за этот вопрос: вы по дороге Вахтину не наливали? – спросила прокурор. - Я не зря спрашиваю. Просто ваши коллеги, которые приняли его в больнице, утверждают, что от пациента исходил запах алкоголя.
- Ну, у нас в принципе нет в машине алкоголя, – усмехнувшись, ответил фельдшер. – Кроме спирта, для медицинских нужд.
Адвокат Зелендинова поинтересовался, знаком ли свидетель с супругой Вахтина.
- Я Инну знаю, потому что мы работаем в одной больнице. Она в хирургическом отделении, а я на «скорой». Виделись, но лично не общались, - ответил Олег Мухамедшин.
- А не говорила ли вам супруга Вахтина, что у него энцефалопатия на фоне алкоголя?
Это вопрос Сергей Амфитеатров задал не случайно. По мнению адвоката, из-за болезни у пациента могли быть вспышки агрессии. Защитник хирурга считает, что, возможно, это и стало причиной конфликта с медсестрой Кучмой.
- Когда я спросил про хронические заболевания, больной промолчал. А супруга сказала, что у него энцефалопатия, - ответил фельдшер.
- В карте вы как записали? – уточнил адвокат.
- Не помню, надо смотреть.
Второй фельдшер Ольга Жирова также рассказала, что не заметила ничего вызывающего в поведении пациента. Запаха алкоголя от него она также не почувствовала.
ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВВРАЧА: «ЗЕЛЕНДИНОВ РОС НА МОИХ ГЛАЗАХ»
В суде допросили и Владимира Луценко – бывшего главврача второй городской больницы. Он руководил медицинским учреждением десять лет. Но после того, как разгорелся скандал, Владимир Дмитриевич лишился должности. По его словам, об инциденте ему сообщил заместитель Олег Замулин. Это было в половине одиннадцатого вечера. В течение десяти минут главврач собрался и приехал на работу.
- Прибыл в больницу. Меня встретил Замулин. В то время там уже были сотрудники полиции. Заместитель мне все подробно рассказал. Мы поднялись в реанимацию, там уже констатирована смерть была. Потом спустился в приемное отделение хирургического корпуса, затем встретились с женой погибшего. Такие вещи, - печально произнес бывший главврач.
После ЧП в больнице Владимир Луценко лишился должности.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
- А с Зелендиновым, когда встретились?
- Наверное, уже после того, как с женой встретились. Когда все было понятно, все явно.
- По времени когда? После полуночи?
- Наверное, после полуночи. На часы, поверьте, я не смотрел, - ответил Владимир Луценко.
- От Зелендинова какие-то объяснения поступили?
- Мы, в принципе, уже все обстоятельства знали.
- Вы от него потребовали объяснения?
- На ту пору там уже были работники полиции. Я его отстранил от работы и заявление об уходе взял, - рассказал свидетель.
- Вами проверялась каким-то образом достаточность реанимационных мероприятий, проведенных Вахтину? Какая-либо служебная проверка была назначена? Или вы лично проверяли меддокументацию? – спросила прокурор.
- Меддокументацию мы прочитали, а полную оценку не успели уже дать, - ответил Владимир Луценко.
- Понятно. Вы когда встретили Зелендинова, он на тот момент с адвокатом уже был?
- Да.
Представитель гражданской жены погибшего Ирина Лочканова поинтересовалась, куда поступали записи камер наблюдения и кто мог их просматривать.
- Запись на сервере, - сказал бывший главврач.
- Вы на тот момент просмотрели видеозапись?
- Да, видел.
- То есть вы уже не понаслышке знали, что там было?
- Да.
- Скажите, пожалуйста, на Зелендинова поступали жалобы от больных?
- Устных и письменных жалоб до этого не было. Это можно проверить по документации.
Адвокат хирурга Сергей Амфитеатров задал свой традиционный вопрос и бывшему главврачу:
- Жалобы от персонала на нападения со стороны пациентов поступали?
- Были, и мы по этому поводу обращались в милицию. Есть задокументированное обращение. Буквально за полгода до этого у нас на рабочем месте избили лор-врача женщину.
- Женщину? – уточнил адвокат.
- Да. Тот, кто избил, в досудебном порядке признал вину и выплачивал моральную компенсацию. Вообще инциденты эти известны, поэтому при наличии жалоб обращались в милицию.
- Таких жалоб много или мало?
- Что такое много и что такое мало? Собственно говоря, вы же сами знаете, и пьяных привозят - это половина случаев конфликтов, - объяснил Владимир Луценко.
- Какие возможности у больницы в плане охраны?
- Какие-то меры изоляции и воздействия на дебоширов имеет только полиция. Вы же об этом знаете. Поэтому функции охраны ограничены. Они могут только призвать к порядку и вызвать полицию.
- Одновременно сколько охраны находится в больнице?
- Три человека.
- А корпусов у вас сколько?
- Лечебных три.
- А ворот сколько?
- Двое заездных ворот.
- И на каждых охранник есть? – спросил адвокат.
- Да, - сухо ответил Владимир Луценко.
- А на все остальное один охранник?
- Да.
Это так средства больницы позволяют?
- Да.
Вслед за Владимиром Луценко допросили заместителя главного врача по хирургии. Олег Замулин рассказал, что, когда ложился спать, ему позвонила дежурный старший терапевт. Она сказала: «В больнице проблемы». Когда Олег Анатольевич приехал на работу, вызвавшая его Любовь Семеновна подробно изложила ситуацию.
- Вам с Зелендиновым удалось поговорить? – спросила прокурор.
- Нет, с Зелендиновым я не говорил. Я сразу доложил по телефону информацию главному врачу и пошел к себе в кабинет, - рассказал Олег Замулин.
- Почему вы с ним не поговорили?
- А зачем? - удивился Олег Анатольевич.
- Ну, это ваш подчиненный, с которым, собственно говоря, и произошел инцидент, - объяснила государственный обвинитель.
- Я дождался главного врача, и после этого мы начали выяснять ситуацию в реанимационном отделении.
- А когда вам удалось пообщаться с Зелендиновым?
- Он сделал один звонок, спросил: «Что мне делать?». Я ответил ему: «Пока временно отстраняешься от работы, а дальше будем выяснять. Я не могу ничего решить. Не знаю, как будет развиваться ситуация».
- Реанимационные мероприятия в полной мере были проведены специалистами? – поинтересовалась Ольга Хоботкина.
-Я не могу оценивать на данный момент. Ну, наверное, в полной мере. Проводилась проверка. Замечания высказали, конечно, есть определенные проблемы.
- А конкретно Вахтина замечания касались и реанимационных мероприятий в отношении него? – спросила прокурор.
- Как следует из результатов проверки Росздравнадзора, есть замечания по оказанию медицинской помощи. Есть замечания, - сказал Олег Замулин.
- Вы с потерпевшими общались? – спросила представитель гражданской жены Ирина Лочканова.
- Да. Ночью, когда все произошло, общались с супругой. Сразу принесли извинения.
- И на этом все закончилось?
- Дальше, насколько я знаю, в организации похорон помогали. Ну, не больница, - ответил Олег Замулин.
- А больница устранилась дальше полностью?
- А какие мероприятия должна проводить больница по отношению к потерпевшим? – ответил вопросом на вопрос свидетель.
Адвокат Александр Шпай, представляющий интересы дочери погибшего, спросил, получил ли кто-нибудь после случившегося дисциплинарные взыскания.
- Да, очень много сотрудников.
- А кто конкретно и за что?
После происшествия заместителю главврача объявили выговор.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
- И я, в том числе, получил дисциплинарное взыскание в виде выговора за несоблюдение сотрудниками этики деонтологии. За то, что мы не контролируем работу своих сотрудников, смогли допустить это, - объяснил Олег Замулин.
- Вы указали, что Илья Александрович написал заявление. Я так понимаю, что он по собственному желанию написал?
- Ну, я так думаю да, - ответил Олег Анатольевич.
Адвокат подсудимого Юлия Логвинова попросила Олега Замулина охарактеризовать Илью Зелендинова.
- Серьезных замечаний к Зелендинову не было, - рассказал заместитель главврача. - Как специалист он фактически рос на моих глазах. Он пришел после ординатуры. Я, разумеется, в больнице работаю давно и видел его становление. Он растущий специалист был. Не окончательно созревший, поскольку, чтобы «вырастить» хирурга необходимо не менее десяти лет. Но он постоянно совершенствовался.
БРАТ ХИРУРГА: «ИЛЬЯ ЗАМЕНЯЕТ МНЕ ОТЦА»
В качестве свидетелей допросили и родных подсудимого: брата и супругу Ильи Зелендинова. К ним вопросов было немного. Прокурор поинтересовалась у жены, занимался ли врач спортом. Анна Зелендинова ответила, что ее муж в школьные годы ходил на плавание, волейбол и баскетбол. По словам женщины, супруг также эпизодически посещал тренажерный зал, но последние полгода не ходил туда. Анну Зелендинову попросили охарактеризовать мужа.
Супруга Ильи Зелендинова.
Фото: Виктория Кожушная
- Он абсолютно спокойный, адекватный человек. Жил работой. Грезил помогать людям, не только родным и близким. Он был готов помочь любому человеку, который к нему обратился. Он абсолютно неконфликтный, отзывчивый. Идеальный муж, - сказала Анна Зелендинова.
С аналогичной просьбой обратились и к брату хирурга.
Брат врача.
Фото: Виктория Кожушная
- Илья порядочный, трудолюбивый, ответственный. Всегда помогал близким и окружающим его людям, никогда никому не отказывал. Хороший семьянин. Я всегда с него брал пример. На данный момент он мне заменяет отца, - рассказал Александр Зелендинов.
«ДЛЯ ЕВГЕНИЯ ГЛАНЫМ В ЖИЗНИ БЫЛИ ДОЧКА И МАЛЕНЬКАЯ ВНУЧКА»
Предвидя, что у представителей больницы, к которой потерпевшие заявили иски, появится вопросы о том, в каких отношения погибший был с дочерью и внучкой, адвокат Александр Шпай попросил вызвать в суд тетю своей доверительницы. Наталья Заика приходилась Евгению Вахтину свояченицей. Они поддерживали отношения, несмотря на то, что погибший давно развелся с ее сестрой.
Наталья Заика рассказала представителю больницы, что у погибшего были очень теплые отношения с дочкой.
Фото: Наталья Сухова
- Я знаю Женю больше тридцати лет. Дочка для него всегда была самым святым, что есть в жизни. Таня и внучка Марта были для него главными женщинами на свете. Они постоянно поддерживали хорошие отношения. Таня живет в Киеве. Сюда она приезжала раз пять-шесть в год. От себя скажу, что я потеряла настоящего друга. Женя и мне не раз помогал. Например, когда я строила дом, он привозил стройматериалы, - рассказала Наталья Заика.
По словам женщины, дочь очень часто созванивалась с отцом. В день, когда Евгений Вахтин, почувствовал себя плохо, она держала с ним связь по телефону.
- Таня до сих пор винит себя за то, что сказала ему тогда: «Папа, езжай в больницу, не тяни». Представляете, какое у нее состояние. Она потеряла родного отца. Ей очень тяжело. Таня постоянно плачет, - продолжила Наталья Заика. – У них с отцом были очень близкие отношения. Он ей помогал все время. Сами знаете, какая сейчас ситуация на Украине. Она тоже помогала папе. Витамины ему высылала. Денежки перевела, когда ему потребовались. Человека надо судить не потому, пил он или нет. Посмотрите, у него была семья, которую он обеспечивал. Любимая дочка, которую он всю жизнь поддерживал. Внучка долгожданная. Даже шкет этот за дедушку молится, говорит «Царствие небесное». Это не наиграно. Подошла ко мне спросила: «А ты за дедушкой Женей скучаешь?». Я говорю: «Конечно». Для нас это невосполнимая утрата.
Защита хирурга обещает обжаловать приговор.
Фото: Евгения ГРЕБЕНИК
Напомним, по решению суда отбывать наказание врач будет в колонии строгого режима. Его также на три года лишили права заниматься медицинской деятельностью. Защита врача намерена обжаловать приговор.