Премия Рунета-2020
Белгород
+19°
Boom metrics

Итоги встречи Путина и Трампа: куда теперь пойдут российско-американские отношения

Обсуждаем с Ильей Савельевым и Михаилом Юрьевым прошедший чемпионат мира по футболу, изменится ли что-нибудь в нашей экономике после встречи президентов и предложение Следственного комитета ввести уголовную ответственность за врачебные ошибки
Итоги встречи Путина и Трампа: куда теперь пойдут российско-американские отношения

Итоги встречи Путина и Трампа: куда теперь пойдут российско-американские отношения

Савельев:

- В студии Илья Савельев и Михаил Юрьев. Начать хочется с радостного подведения итогов чемпионата мира по футболу. Провели его на высочайшем уровне. Приятно слышать, что даже западные завистливые…

Юрьев:

- Да что там западные, даже британские…

Савельев:

- Уже западнее некуда. И те журналисты, гости, сквозь зубы, не факт, что ртом, но вынуждены признавать, что это был один из самых лучших чемпионатов мира в истории.

Юрьев:

- А кроме них остальные говорят просто – самый лучший. Без всяких разговоров. ФИФА в том числе.

Савельев:

- Я поздравляю всю нашу страну. Выражаю огромную благодарность организаторам этого события. Потому что это, действительно, было круто. Не сказать, что прям была депрессия, но какое-то разочарование пару дней после того, как закончился этот фееричный праздник, конечно, присутствовало.

Юрьев:

- До олимпиады очень многие говорили: ну, на хрена нам эта олимпиада? Куча денег, часть из них, и немалую, украдут. Забегая вперед, скажу: конечно, это и произошло. И никак по-другому быть не могло. Что за показуха, пир во время чумы, и так далее. То же самое сейчас говорили перед футбольным праздником. И сказать, что те люди, которые это говорили, несут чушь, нельзя. Во всех этих позициях есть здравый смысл. И в том, что и денег у нас не так чтоб девать некуда. И в том, что украдут часть. Но вот проходят такие вещи, как и после олимпиады, и начинаешь думать: не все измеряется в деньгах. Ну, украли, ну, прошло. Но если бы эти деньги остались в бюджете, можно подумать, их бы не украли. Давайте уж будем последовательным. Ну да, ведь остаются сооружения, остаются возможности для проведения, остаются стадионы. Остается это чувство хорошего настроения и праздника, в которое очень большой вклад внесла наша сборная. Надо ей за это низко поклониться. Особенно с учетом того, что в ее результаты верили примерно как другие государства верили в победу СССР в 1941 году. То есть не верили.

Савельев:

- Даже, может быть, меньше.

Юрьев:

- А вот оказалось, что не все линейно. Хочу поблагодарить тех, кто настоял в свое время, у кого хватило духу, явно против серьезных возражений, продавить, что на это денег не надо жалеть.

Савельев:

- Один из важнейших результатов прошедшего чемпионата – то, что мы узнали про себя больше, чем мы могли бы без этого чемпионата. Мы поняли, что мы можем, это абсолютно неожиданные комментарии западных гостей, которые отмечают нашу гостеприимность. Мы всегда думали, что русские – это люди с большим сердцем и хмурым лицом. Ан нет. Все говорили, что самые открытые и добродушные люди в наших городах живут. Что тоже для нас самих неожиданно. Мы можем проводить большие чемпионаты, организовывать безопасность, делать это на высочайшем уровне. И быть лучшими в мире. Мы от этого отвыкли.

Юрьев:

- Мы привыкли, но в части выигрывания войн мировых. Тут мы можем.

Савельев:

- Но 90-е подкосили эту уверенность. И олимпиада, и чемпионат мира по футболу должны залечить эти раны. И мы будем о них вспоминать с улыбкой. Дальше будем двигаться в той парадигме, что мы можем. И любая задача для нас выполнима. Не только Сирия, не только Крым, но и общественно-социальные проекты. Перейдем к другому громкому событию, которое долго ждали. Да и организовано оно было похуже, чем чемпионат мира. Проходило оно в Хельсинки. Правда, улыбались там так же друг другу. Но если гости после чемпионата мира разъезжались по своим домам и придерживались своих позиций, то не все участники встречи Путина и Трампа остались при своих после того как вернулись домой. Я говорю про изменчивую позицию Трампа. Но от него другого и не надо было ожидать. В Хельсинки прошла встреча Путина и Трампа, удивила она всех тем, что Трамп был максимально комплиментарен по отношению к нашей стране.

Юрьев:

- Произошло все в точности в соответствии с тем, что мы тут предсказывали. Договоренности были. В первую очередь договоренности, нужные Трампу. Причем в таком виде, что это на Трампа должно в среднесрочной перспективе сработать. Потому что Путину не жалко. Это одна сторона. Это произошло. Договоренности есть. По образному выражению Леонтьева: да, гора родила мышь, но это не неудача, это чудо. Потому что она вообще не была беременная, а родила пусть мышь, но хоть что-то родила.

Савельев:

- И эта мышь как сумасшедшая сейчас носится по всем американским СМИ. Стоит детально обсудить, какие договоренности были.

Юрьев:

- Зоологическое описание мыши.

Савельев:

- Лапки ее. Первая лапка относилась к вопросам энергетики. Путин сказал, что Россия готова продлить действующий контракт на транзит российского газа в Европу через Украину, который истекает в 2019 году, при условии урегулирования споров России и Украины в Стокгольмском арбитраже. Суды заканчиваются.

Юрьев:

- Мне особенно удобно это говорить на американском языке. Там есть такая вещь, которая называется waiver. Это означает добровольный отказ какой-то стороны от своего конституционного права обращения в суд. Я могу на тебя обратиться в суд, но я могу с тобой подписать бумагу, это только по гражданским, не по уголовным делам, что я по такому-то вопросу сам себя лишаю права когда-либо на тебя подавать в суд. А ты лишаешь себя права на меня. Или ты мне платишь. Разные могут быть варианты. И договорились о чем-то таком. Не то что конкретный суд, а то, что они в принципе отказываются от тяжб с Газпромом. Я не беру – на всю жизнь. Но по сложившейся ситуации.

Савельев:

- Мы еще получаем за это бонус. Американская сторона оставляет решение Германии об участии в «Северном потоке-2» за ней. Но энергоресурсы США будут конкурировать с этой трубопроводной магистралью. Грубо говоря, они объявляют честную конкуренцию.

Юрьев:

- Все это очень условно. Германия еще до этого заявляла, что это ее дело. Даже до того, как Трамп это сказал. Правда, отказ от того, чтобы пытаться их нагнуть, тоже стоит немалого. Но тем не менее. Второе. Американский газ будет конкурировать. А кто когда хоть намеком говорил о том, что ему будут мешать конкурировать? Да на здоровье, конкурируй. Почему нет? Только я говорю, что на честной рыночной конкуренции никакой конкуренции в Европе американского газа с российским не будет, потому что американского газа там никогда не будет. Американские экспортеры, к которым и я принадлежу, не идиоты и с гораздо большим удовольствием продадут его на премиальные тихоокеанские рынки, чем на перерегулированные и наиболее дешевые в мире европейские рынки.

Савельев:

- Тем более с трубопроводным конкурентом.

Юрьев:

- Трубопроводный газ очень выгоден, если ты построил трубу и если у тебя есть большие месторождения. У нас все это есть. Я уже не беру, что ты всегда в ценовой конкуренции проиграешь, потому что окажется у тебе дешевле, чем сейчас продает Россия. Ну, она снизит цену, ей есть куда снижать. Но главное заключается в том, что американский газ продавать при определенном уровне цен выгодно в ту же Европу, но там и большая себестоимость. Они не могут с ценой так уж вольно обращаться. Ниже определенного они продавать не могут. А мы можем продавать ниже чего угодно, и это все равно будет сверхприбыль. Но сказать: вы свой газ через наш труп продадите в Европу? Да упаси господь.

Савельев:

- Мы ваш газ на трубе вертели.

Юрьев:

- Не в этом дело. Ну продавайте. Пытаться добиваться монополии в мире – безнадежное занятие. И оно даже в голову никому не приходит. Мы претендуем на то, что мы имеем. Что мы большой поставщик Европы. А вовсе не на то, что мы единственный. Мы не являемся, и никогда не являлись, и не собираемся являться. Потому что тогда мы их же заложником станем. Мы и так слишком много Европе продаем. В том смысле, что они могут всегда нас взять за одно нежное место парное…

Савельев:

- Они любят подержаться.

Юрьев:

- Сами не любят, так их попросят американские партнеры. Потому что тогда мы вообще без валюты остаемся. Лучше, когда ты продавец, тоже яйца лучше раскладывать в разные корзины, в равной степени как и когда ты покупатель, чем все в одну. Чтобы не попадать ни от кого в зависимость. Поэтому то, что будут конкурировать, ну и Христа ради. Это просто красивая фраза. Конечно, будут, да, пожалуйста. Так же как если изобретут какой-то новый энергоноситель ученые, которого сейчас нет, то по нему тем более будут конкурировать. Это нормально.

Савельев:

- Путин сказал, что Россия готова продлить действующий контракт на транзит российского газа в Европу через Украину. Это не подразумевает конкретных цифр. Сколько этот транзит будет, в каком объеме.

Юрьев:

- Для точности скажем: продлить или заключить новый. Там есть нюансы, но это детали. Действительно, скорее всего, наша позиция более-менее понятна. Мы готовы будем в Европу поставлять через Украину весь газ, остающийся у нас после заполнения других трубопроводов, включая «Северный поток-2». И сколько останется – примерно понятно. Это будет 12-15 млрд. Мы можем достроить третью нитку «Турецкого потока» и без согласия Америки, и не останется ничего. Сейчас около 80, а бывало и до 140. 12-15 – это не очень много. Еще один момент. Такое ощущение, что Украина в данном случае перехитрила сама себя. Она все время требует ставок на транзит таких же, как в Европе. Не вопрос. Наши с тяжелыми арьергардными боями вынуждены были с этим согласиться. Транзитная ставка на Украине для нашего газа самая высокая в Евразии. Все остальные европейские страны, по которым проходит транзит, ставку за 1 кубометр на 100 км имеют существенно ниже. Тем не менее, в протоколах зафиксировано: по европейской. Не вопрос, давайте. Это совсем мало денег будет. И никуда тут не деться.

Савельев:

- Это большая украинская победа.

Юрьев:

- Эта договоренность тоже относится к разряду мышей. Но она для нас выгодна. Это компромисс. С одной стороны, приятней было бы оставить Украину совсем без газовых денег. Это было бы исторически справедливо. Мы вам не нужны – сами и разбирайтесь. С другой стороны, не полезши в эту бутылку, потеряли массу головных болей, которые были бы без этого. Мы сильно облегчили себе жизнь.

Савельев:

- В ходе переговоров Путина и Трампа, наверное, было для пиара удобнее создать эту конструкцию, консенсус, что мы оставляем небольшой транзит чисто символический через Украину.

Юрьев:

- В заявлении не сказано, что небольшой. Этот вопрос мягко обойден.

Савельев:

- Но концептуально, может быть, для России было бы важнее, пусть даже ценой проблем, полностью лишить Украину газовых денег – транзитных ли, я уж не знаю, что они с этим газом делали, хоть надувных клоунов. Все равно – любых газовых денег.

Продолжаем обсуждать ты мышь, которую родила гора. Можно поговорить про Сирию. Там красивая договоренность. Михаил Леонтьев слово в слово предсказывал, а может, знал то, о чем договорились президенты.

Юрьев:

- Как в анекдоте: «Гена, признайся, ты знал?» Я думаю, что это просто очень хорошее понимание ситуации. А договоренность там в каком-то смысле еще более конкретная, чем договоренность по газу. Договоренность по сути своей заключается в следующем. Путин разговаривал и с Велаяти – министром иностранных дел Ирана, и чуть ли не с Хаменеи. Имел мандат сказать следующее: хорошо, иранские войска, вообще все иранцы, не считая тех, кто…

Савельев:

- …выдает себя за сирийцев.

Юрьев:

- Нет, может быть, алкаш какой-нибудь, они не пьют, какой-нибудь контрабандист, но все организованные, военизированные формирования иранцев, включая и народную милицию, включая контролируемую ими «Хезболлу», хотя это, строго говоря, вообще не иранцы, это ливанцы, которые к персам никакого отношения не имеют. Но они шииты. Иран для шиитов – это примерно то же самое, что Рим для католиков. Формально можешь послать, но реально это центр духовный. Поскольку они шииты только, то это. Они все отходят. Для них устанавливается зона, в которую они сами взялись не заходить ни под каким видом. 80 или 100 км к северу от границы между Сирией и Израилем. Речь идет только о иранцах. Ни сирийские, ни тем более российские войска не являются предметом этого. Не случайно в последнее время премьер-министр Израиля ездит к Путину как на доклад раз в месяц.

Савельев:

- И странно было бы, чтобы и сирийцев оттуда… Что там, выжженная земля была?

Юрьев:

- Те опасаются Ирана и шиитов. При этом мы, строго говоря, вообще ничего не потеряли. Наша страна вместе с Сирией. А получили мы то, что американцы согласились, что никаких препятствий не будет тому, чтобы сирийская армия полностью вернула контроль над южной частью границы, которая она же граница с Иорданией, откуда огромное количество войск антиасадовских поступало, и которая… Вообще гражданская война в Сирии началась именно оттуда. Это провинция Дераа. И за эти дни процесс там почти завершен. Причем не просто только лишь уезжают в Идлиб – это пока на севере такой заповедник гоблинов, кто-то с оружием, кто-то без оружия, но там разрешают паковать чемоданы и семьями оправляться туда. Видимо, там создается их большая концентрация. И потом тех будут уже добивать. Они потоком переходят на сторону сирийских войск. Да, может, от этого разбойничьего отребья толку и не очень много, но, как говорил товарищ Сталин, «других писателей у меня для вас нет». И это в полной мере относится. Это будет означать, что кроме вышеупомянутого Идлиба, кроме очень небольшого по площади кусочка, оккупированного Турцией, и курдских районов, то есть восточнее Евфрата, вся остальная территория Сирии, а это подавляющая часть, контроль уже восстановлен. При этом Идлиб надо будет добивать. Там уже будет без шуток, это непримиримые. Не сирийцы придумали формулировку «если враг не сдается, то его уничтожают», но я думаю, им это объяснят наши советники. И уж как-нибудь справимся, особенно когда нет с тыла угроз. С курдами это проблема даже не только потому что их американцы поддерживают, сколько их много и у них есть свои проблемы. Не смертельные, не как у боевиков, но у них свои проблемы с центральной властью. Эти проблемы носят не джихадистский характер и не политический, а, скорее, сепаратистский. Курды хотят свое государство.

Они всегда это хотят. Просто сейчас государственность слабая, поэтому хотят чуть больше. Но важно понимать, что они хотят это не для того, чтобы нагадить Сирии, а просто потому что хотят.

Савельев:

- Они устали снимать эту квартиру, хотят свою.

Юрьев:

- Как говорил известный персонаж, правда, не сириец: ничего личного, чисто бизнес. Наши всегда говорили, что с курдами мы не будем помогать вам воевать, если не произойдет чего-то непредвиденного. Попытайтесь с ними договориться. Самое смешное, что мы и Украине говорим то же самое. Договоритесь с Донецком и Луганском. Мы не будем им тайно говорить: нет, делайте вид, но ни на что не соглашайтесь. Пожалуйста, убедите. Мы только счастливы будем. Понятно, что убедите вы их только в том случае, если им это будет нравиться. Здесь похожая ситуация.

Савельев:

- И с курдами будет вообще неожиданно, что Эрдоган встанет на сторону Асада, скорее всего.

Юрьев:

- Сложная ситуация. Как говорил Ленин: тут, батенька, диалектика. Но ты прав. Действительно, он против Сирии, но в конце концов, что ему с той Сирии? А курды – это для него серьезно. Что касается этого маленького куска с Турцией, вот так с ходу они его не отдадут. Там помимо антитеррористического компонента – курдского как раз, о котором громогласно заявляла Турция, он имеет место, но там все хитрее. Там находятся территории, населенные так называемые туркоманами. Турция эти земли считает незаконно отобранными у нее. Не совсем без оснований, надо сказать. Но важно понимать: отобранными не Асадами – сыном либо отцом, а отобранными в колониальную эпоху

Савельев:

- Дела давно минувших дней.

Юрьев:

- На это можно сказать: а город Антиохия – второй по величине после Рима город всего мира во времена Римской империи, как-то так случайно получилось, сейчас находится на территории Турции. Хотя это была столица провинции Сирия Римской империи.

Савельев:

- У кого лучше историки.

Юрьев:

- Это правда. И те правы, и те правы. Я имею в виду, что каждый украл что мог. У всех рыльце в пушку. Но важно, что это будет отдельная история. Я даже могу представить, что Эрдоган предложит нам: хорошо, но тогда вы прогарантируете безопасность от курдов с этого направления. Нам бы этого очень не хотелось. Когда Эрдоган говорит, что все курды – террористы, это бред, так не бывает. Но когда он говорит, что там существуют значительные антитурецкие террористические формирования и силы, поспорить с этим тоже трудно. Там яркий пример того, о чем мы говорили много раз. Правда у каждого своя. Доля правды есть и в позиции Эрдогана. Другой вопрос, что мы можем сказать: ну и что? Да ничего. Просто для своих расчетов надо это понимать. Это не значит, что надо идти на поводу.

Савельев:

- И это может нас потопить – влезать в этот конфликт.

Юрьев:

- Конечно. Еще не хватает нам принимать стороны. Одно дело, когда мы на стороне законного правительства. И то мы ж не воюем. Даже при всем при том, хотя ой как бы было хорошо чисто из военных соображений обкатать еще и в сухопутных сражениях ротационным образом офицеров-контрактников и технику. Но политически это неправильно. Важно понять, что мы достигли абсолютно компромисса, который в нашу сторону. Мы от того, что не будет иранцев вблизи израильской границы, сказать, что мы будем рыдать горючими слезами – я не вижу, чем это нам угрожает. По-моему, никто не видит.

Савельев:

- Зато Путин победитель в глазах Израиля.

Юрьев:

- Больше скажу, в глазах американцев. Путин, говоря о том, как для нас важна безопасность Израиля, это он говорил для Трампа. На самом деле нам важна наша безопасность, остальное нам до одного места. И это правильно. А для Израиля – своя безопасность.

Савельев:

- Этой договоренностью американцы признали Асада и убрали от него свои руки.

Юрьев:

- Практически да.

Савельев:

- Еще одна важная деталь этой мыши, важный орган этой мыши, хотя не самый большой, но для этой мыши…

Юрьев:

- Но самый вонючий, как железа у скунса.

Савельев:

- Действительно, самый вонючий орган этой мыши – это вмешательство в выборы США. Трамп запутался, бедненький: доверяет он своей разведке, не доверяет, было вмешательство, не было. Путину вопрос на этой пресс-конференции перевели не до конца. Правда ли, что вы хотели, чтобы Трамп выиграл эти выборы, и нанимали людей, чтобы они это реализовали? Путину перевели только первую часть вопроса. Путин ответ: да, очень хотел, чтобы Трамп стал президентом. В американской версии это интервью звучало, как будто бы Путин кого-то использовал. Полная неразбериха. Орган, действительно, вонючий у этой мыши. Что происходит сейчас? Перед этой встречей 12 россиян – «сотрудников ГРУ», мы не знаем, действительно это сотрудники ГРУ или это просто набор русских имен и фамилий, которые американцы взяли из голливудских фильмов. Но говорят, что это сотрудники ГРУ, им было предъявлено заочное обвинение по делу о вмешательстве в выборы. Объявил это заместитель генерального прокурора США Род Розенштейн – второй по важности деятель комиссии по этому антитрамповскому расследованию после главного хозяина органа этой мыши Мюллера. Заворачивался и пиарился такой клубок, из которого бедные президенты пытались очень аккуратно, по лезвию ножа, в скользких ботинках выкрутиться.

Юрьев:

- И упали.

Савельев:

- Путину что падать?

Юрьев:

- Встал, поднялся.

Савельев:

- А вот у Трампа на этом лезвии ножа разъехались ноги. И он распластался. Как долго будет продолжаться истерия по поводу вмешательства России в выборы американского президента? Насколько сильны в Америке антитрамповские настроения?

Юрьев:

- Во-первых, почему она так важна. Это понятно. Дело в том, что представьте себе, что стандартный сюжет народных мифов старинных времен. Царь не настоящий, это на самом деле немец или жидовин, или кто-нибудь еще, которого подменили. Понятно, что это невозможно вытерпеть, если это правда. Поскольку в Америке власть всегда изначально была выборной, в отличие от других стран, где сейчас, может, и выборная, но это просто этап в истории, а там она всю их историю была выборной. Для них это аналогичная ситуация. Вмешались в наши выборы. При этом никто не задает простой вопрос, потому что критическое мышление очень сильно отключено из-за либеральной прессы: а в чем состояло вмешательство? Не кто с кем встречался и что делал, а каким способом могло повлиять. На самом деле, конечно же, не отвечают на этот вопрос не потому, что дураки, а потому что на него ответить невозможно хорошо. Дело в том, что если ты скажешь, что такие-то делались вещи, которые говорятся, через интернет, через соцсети, если ты говоришь, что вот это повлияло на результат или что это могло повлиять на результат, это значит то же самое, что сказать: граждане, нашу систему выборов нужно спустить в унитаз. Если она не защищена от таких систем, ну что делать. Хорошая была конституция, но, к сожалению…

Тем не менее, почему к этому цепляются? А больше не к чему. Это кончится только тогда, когда они найдут еще более эмоционально цепляющую тему. Пока не могут никак найти. При этом Трамп превзошел самого себя. сначала сказав, что Путин был крайне убедителен и, похоже, Россия не вмешивалась, «не вижу никаких причин, чтобы Россия вмешалась». Потом выяснилось, что он имел в виду, что не видит никаких причин, почему бы Россия не вмешалась. Я после этого прочел в интернете, помните, как в «Звездных войнах» в кульминационный момент Дарт Вейдер говорит Люку Скайуокеру: «Люк, я твой отец». А тут Дарт Вейдер говорит: «Люк, ты не понял мои слова. Я имел в виду, что я не твой отец».

На самом деле, опять же, нам совершенно все равно, но они же начинают грозить. Уже внесен в Конгресс от одного сенатора законопроект, по которому Конгресс должен получить полномочия на любой тип санкций против России, если появятся новые доказательства вмешательства или новые факты, вообще не спрашивая президента. Это все фигня. Сейчас лето. Летом отпуска не только в нашей стране, а во всем северном полушарии. В силу географии. Потом начинают работу американские законодатели, как и наши, с работы у себя в округах избирательных. Тем более выборный год. Реально они смогут этим заняться в октябре. А в ноябре выборы в Конгресс. Есть мнение, что это для них чуть важнее.

Савельев:

- Из-за отпуска войну проиграли.

Юрьев:

- Тем не менее. Но это все создает ощущение, как в фильме «Чапаев», психической атаки.

Савельев:

- И наши СМИ тоже это поддерживают. Все говорят о Fox News, о CNN, которые полностью смешали Трампа с грязью. Но я уверен, там и противовес имеется.

Юрьев:

- Не совсем так. На поле СМИ абсолютное доминирование демократическо-либеральных, глобалистских СМИ. 90 процентов. Но ведь Трампа волнуют только выбор – свои, своих ставленников. Он человек абсолютно прагматичный, как любой бизнесмен. Если ты мне добавишь денег, так можешь хоть каждый день меня дерьмом поливать. На поле СМИ доминирует обратная сторона, а вот на поле избирателей другая ситуация. Демократическая партия в тяжелейшем положении. Стратегически, тактически – как угодно. Они дошли до такого отчаяния в части непонимания, кого выбирать в 2020 году, что они сейчас бросают все силы на то, чтобы уговорить от Демократической партии выступать Блумберга. Достаточно популярного после своего мэрства в Нью-Йорке. Но Блумбергу на момент выборов будет почти 80 лет. Это перебор. Я думаю, что реально ничего не будет, накат очень большой. Но это надо просто выдержать. Я имею в виду Трампа. Любопытно в качестве побочного эффекта. Меня спрашивают: почему Россия резко сократила вложения в казначейские облигации США в последнее время? Именно для того, что если вдруг будут эти санкции, у нас не пропадет. Казалось бы, патриоты могут захлопать. Но это все фигня. Потому что их переложили из облигаций в сами доллары, которые гораздо проще конфисковать. Это та еще защита российских национальных богатств.

Савельев:

- Еще один аспект по поводу встречи Путина и Трампа мы забыли обсудить. По поводу изменений в экономике. Что-то после этой встречи изменится в нашей экономике?

Юрьев:

- Про одно я сказал – что касается вывода денег из трежерис. Что американцам нисколько не помешало, потому что у нас маленький объем. Но в результате все, чего мы добились, это переложили их в доллары как деньги в JP Morgan – он у нас по тендеру является оператором наших счетов. Но разница в том, что можно наложить санкции, по которым никто не будет иметь права приобретать у нас вбелую американские облигации. Но физически помешать это сделать нам, продавать кому-нибудь, хоть подпольно, никто не может, потому что физически это документарные ценные бумаги, которые у нас хранятся. А доллары это безналичные, это просто запись на счете, который просто заморозят, то есть отнимут. Поэтому перевод этот… Я думаю, наши экономические власти очередной раз совершили то, что они любят делать, а именно напарили президента, навешали ему лапшу на уши. Но практика показывает, что если ты думаешь, что навешал ему лапшу на уши, то совершенно не факт, что это на самом деле так.

Для нас было бы очень важно, если бы были переговоры по решению иранской проблемы. Потому что ситуация на рынке нефти очень сильно зависит от того, как будет развиваться ситуация с Ираном. Кстати, косвенно мы все-таки этими переговорами, по крайней мере, отдалили американскую агрессию в отношении Ирана. Потому что мы договорились с американцами, что создается зона безопасности Израиля. А Израиль из этих соображений больше всего и толкал Америку на начало войны с Ираном. В этом смысле мы это отдалили. Посмотрим, насколько это будет весомо. Но я не вижу… Цена нефти на данный момент, в зависимости от ситуации, между 75 в среднесрочной перспективе и 85 будет колебаться. Могу себе представить, что до 70 упадет, но точно не ниже.

Кстати, тут пишет слушатель: «Михаил Зиновьевич, вы говорили в конце 17-го года, что в следующем году вырастет в цене нефть, будет прирост кэша в экономике. И где? Куда ушли миллиарды?»

Ну, куда ушли миллиарды, я сказал. Я то, что я говорил в конце 17-го года, что цена нефти вырастет, так она, извините, и выросла. В чем вы меня упрекаете? Что будет прирост кэша в экономике. Он и есть. Посмотрите на динамику рынка жилья, посмотрите на динамику рынка автомобилей, и все будет понятно. То, что у нас по отчетам этого не видно, - ну, такая отчетность. А это более показательные вещи.

Савельев:

- В комментариях я читал – дескать, грядет рост доллара. И сейчас мы заговорили о том, что мы из трежерис перешли в доллары. Может быть, наши экономические власти что-то знают об этом. Говорят, что ФРС будет изымать, специально искусственный дефицит доллара создавать.

Юрьев:

- Наличного? Я даже не понимаю, о чем речь.

Савельев:

- Я во многих комментариях видел, что грядет повышение стоимости доллара.

Юрьев:

- Это имеется в виду повышение ставки. Что ФРС после практически нулевой ставки на протяжении целого ряда лет вынуждена повышать ставку. На самом деле они находятся в очень тяжелой ситуации в этой связи. Почему им нужно повышать ставку? В первую очередь потому, что при низкой ставке у тебя мало покупают облигаций. Мало покупают облигаций – чем тебе рефинансировать дефицит внешнеторгового баланса? Поэтому вынуждены повышать. С другой стороны, чем больше ты ее повышаешь, тем более дорогим становится у тебя обслуживание долга, а долг накоплен уже не астрономических, а галактических размеров. Я им не завидую, хотя и нельзя сказать, что сильно жалею. После каждого праздника бывает похмелье, к этому надо быть заранее готовым и относиться стоически. Поэтому я не вижу каких-то очень значимых экономических последствий для нас. «Северный поток» насколько важен для нас? Ответ зависит от того, что понимать, для кого это – для нас. Бюджет от Газпрома, в отличие от нефтяных компаний, получает не так много. Поэтому если бы я работал в Газпроме, я бы сказал, что это для нас классно. А так для них – не знаю.

Александр из Санкт-Петербурга пишет. «Часто говорят, что для достижения своих целей США угрожает тем или иным странам закрыть им доступ на рынок США. В каких же количествах покупают товары американцы, что все боятся потерять именно этот рынок до дрожи в коленках? Они что там, смартфоны и машины через месяц меняют?»

Видите ли, смартфоны и машины – неудачный пример. Потому что смартфоны делаются, хотя формально в Китае, но реально, если иметь в виду, кому деньги достаются, американцами же. Известно, что ВВП (упрощенно говоря, производство) Америки составляет около 20% мирового.

Савельев:

- Это много.

Юрьев:

- Да, это много. А потребление составляет 40% мирового.

Савельев:

- Это нация, которая машины, телефоны меняет очень часто. Это в культурном коде просто прописано.

Юрьев:

- Вопрос – что значит ВВП 20%, а в потреблении 40? Это то же самое, что сказать, что я доходы получаю на 100 тысяч в месяц, но трачу 200. Хорошо бы так научиться. Но это за счет печатания долларов, тут никаких иллюзий быть не может. Хотя американская экономика и настоящая достаточно сильная, но не такая. Если бы не печатать, было бы так – 20% производишь, 20% потребляешь.

Савельев:

- Поэтому они и кормят весь остальной мир.

Юрьев:

- Тут тонко – кто кого кормит.

Савельев:

- Завышенное потребление говорит о качестве американской продукции. И автомобили, и все, что там производится, все служит ровно столько, чтобы окупить новое.

Юрьев:

- Вот мне пишут: «Расскажите о законе Ротенберга. В чем его соль?» Понятия не имею, что это за закон. Ротенберга знаю, а закон Ротенберга не знаю.

Савельев:

- Следующая тема, которую хотелось бы обсудить, достаточно серьезная, важная, наболевшая, популистская для нашей страны. Я говорю о том, что Следственный комитет России предлагает ввести в Уголовный кодекс несколько статей по поводу врачебных ошибок – ненадлежащее оказание медицинской помощи, незаконное осуществление медицинской или фармацевтической деятельности. За это будет вводиться уголовная ответственность. Как вы, Михаил Зиновьевич, к этому относитесь?

Юрьев:

- Очень отрицательно. Я, конечно, понимаю чувства тех людей, у которых пострадали родственники в силу врачебных ошибок. Такое действительно бывает. Причем я вам скажу откровенно, если вы думаете, что такое бывает только в нашей стране, это не так. Во всех странах, даже с самой лучшей медициной, такое бывает. Человек по природе своей несовершенен, и все, что сделано человеческими руками, все несовершенно.

Савельев:

- Тем более в таком деле, как человеческое тело.

Юрьев:

- Да в любом. Любая электростанция время от времени взрывается, любая вещь время от времени ломается, как ты ее ни сделай. Понятно, что одни машины ломаются чаще, но поверьте, что и «Бентли» тоже ломаются.

Я считаю, что это очень опасная тенденция. Я не буду говорить о медицинских аспектах, потому что доктор Мясников, достаточно известная, медийная фигура, очень хорошо, понятно, доходчиво и очень убедительно об этом много раз говорил. Я говорю о другом. На самом деле крайне близкий по смыслу социальный эксперимент, который никем не задумывался как эксперимент, но который де-факто является таковым экспериментов, он был проведен. Что я имею в виду? Ведь что такое врач в данном случае? Это как бы источник повышенной опасности. Продавец может максимум недовесить тебе колбасы. Обидно, но ничего страшного не будет. Врач может причинить существенно больший ущерб, просто в силу специфики своей работы. Есть другая категория людей, которые тоже могут, просто в силу специфики своей работы, причинить существенно больший эффект. Это полицейские. У полицейского есть табельное оружие, а главное, что у него есть мандат и даже обязанность на его применение в определенной ситуации. Начиная с 2000-х годов, начались разговоры о том, что бывают ошибки, стреляют, в кого не нужно, и т.д. И, как и в случае врачебных ошибок с тяжелыми последствиями, сказать, что это всегда было неправдой, конечно же, нельзя.

В результате применять оружие полицейским не запретили, но обставили это таким количеством условий. А если ты его применил, даже не в смысле кого-то убил – это вообще спаси Господь, но хотя бы просто в воздух выстрелил, это нужно писать такое количество объяснительных, в таком количестве инстанций давать объяснения, что все нормальные полицейские знают, что стрелять нельзя. Если застрелишь кого-то, даже того, которого не застрелить, а повесить надо было, - понятно, что если тебя выгонят из органов без тюрьмы, то это счастье.

И в результате к чему это приводит? Это приводит к тому, что полицейские перестали применять табельное оружие. В результате читаешь регулярно, как какие-то двое пьяных избили полицейского и отобрали оружие. Отобрали не в смысле, чтобы продать его или банк ограбить, а просто покуражиться. Но это позор. И вот к этому приводит именно то, что ты слишком завысил ответственность по итогу и профилактическую возможность это оружие применять. Совершенно понятно, что если ввести уголовную ответственность за врачебную ошибку, понятно, что будет. Во-первых, при любой диагностике и назначении препаратов будет, как в Америке. Тебе назначают какой-то конкретный антибиотик, ты спрашиваешь врача: «Почему вы назначаете мне этот антибиотик, а не более сильный?» - «Чтобы не было привыкания». – «Я хочу фторхинолон, к нему нет привыкания». – «Если уж такой разговор пошел, - медицинская ассоциация очень косо смотрит, когда назначаешь не тот препарат, который выдает компьютер». Кстати, о подобных вещах говорил и покойный Задорнов в доказательство тупости американцев. Это не тупость, это система так работает. Вы хотите, чтобы было то же самое? Тогда зачем врач нужен, давайте искусственный интеллект поставим. Тут в одном флаконе и цифровизация, и ошибок не будет. Нет, ошибки будут, но если это искусственный интеллект, в тюрьму кого посадить?

Я считаю, что ни в коем случае нельзя, тут нужно проявить мудрость нашему народу. Хотя я прекрасно понимаю и позицию следователей. Они вовсе не врачебноненавистники. Понятно – источник повышенной опасности. Но это близорукая позиция. Мне кажется, нужно проявить нашему народу мудрость и понять, что оттого, что мы очень сильно ограничим свободу врачей, это приведет к сильному снижению качества медицинской помощи, в результате которого, между прочим, тоже будут тяжелые случаи. А если совсем сильно настращать врачей… Не забывайте еще об одной вещи. Врачи стали получше получать, но сказать, что они все повально на «Роллс-Ройсах» ездят, нельзя. Тогда просто массово люди перестанут поступать в медицинские вузы, а уже кончившие перестанут работать по специальности. Мне кажется, в данном случае нужно сказать СКР, что молодцы, что думаете о том, как надо усовершенствовать законодательство, но здесь, извините…

Савельев:

- Дубиной не получится решить этот вопрос.

Юрьев:

- Да. Минусов будет больше, чем плюсов.

Савельев:

- По норме прием пациентов в поликлинике, по-моему, 7 минут. Вот за 7 минут поставить точный диагноз, чтобы не сесть… На ну на фиг, лучше уж в казино.

Юрьев:

- Надо понимать, что 7 минут просто потому, что таково количество врачей.

Пишут: «Прокомментируйте, пожалуйста, перспективы технологии добычи газовых гидратов. Китайцы уже начали опытную добычу. Ждет ли нас гидратная революция?»

Не совсем вы правы. Китайцы начали не опытную добычу, а опыты. Еще раньше начали японцы. Пока себестоимость близко не лежит (то есть во много раз) с тем, что может конкурировать. Никакой гидратной революции в ближайшие годы нам не грозит, а дальше вообще, может быть, газ не нужен будет.

Савельев:

- У нас телефонный звонок. Александр, здравствуйте.

Александр:

- Я хотел бы попросить вас по пресс-конференции нашего президента и Трампа прокомментировать один скользкий момент, как мне показалось. Американской стороне была обещана Владимиром Владимировичем возможность допросить тех самых офицеров ГРУ, которые якобы вмешивались в выборы. Мне показалось, что это такая неприкрытая угроза Владимира Владимировича американским партнерам-демократам. Представляете, что может быть? Эти «12 друзей Оушена» могут сказать: да, ломанули сервер, но раскаялись и готовы предоставить его копию в руки американского правосудия. Может получиться очень забавно. Как вы считаете?

Юрьев:

- Вы прекрасно понимаете, что не совсем наша тема – такие частности обсуждать. Я просто не знаю. Весьма вероятно, что что-то такое имеет место быть. Мы в отличие от нашего президента не знаем, есть эти 12, нет этих 12, или есть, но они не по этой части совершенно. Если уж говорить о допросах, то вы же знаете, что у Путина с Трампом разговор был тет-а-тет. Те в своей истерике требуют, чтобы Трамп рассказал, о чем. Он на это говорит, что президент США вообще-то не обязан, он имеет право на любую конфиденциальную дипломатию. У него есть ограничения прав во внешней политике, строго прописанные в конституции, а все остальное – идите туда-то. Так они теперь придумали, что его под присягой допросят. Но на самом деле, конечно, ничего этого не будет, дотянут до того же ноября. В следующем месяце вступает новый назначенный Трампом член Верховного суда, при котором большинство в Верховном суде становится трамповским. А в Америке Верховный суд одновременно Конституционный. Но важно, что это показывает уровень внутренней ненависти и внутренней борьбы внутри американского политического истеблишмента.

А нам-то что? Знаете, как в анекдоте. Что такое врач-оптимист? Это который говорит, осматривая больного: «Просто замечательно». – «Доктор, а что замечательно?» - «Замечательно, что это не у меня». Вот такие же чувства мы и испытываем в отношении того, что происходит в Америке.

Савельев:

- У нас на связи город Санкт-Петербург, Владимир.

Владимир:

- Во-первых, про чемпионат мира по футболу. Я хочу всем нашим слушателям, кто состоит на службе в ФСБ, МВД, МЧС и прочих подобных организациях, от всей души сказать: спасибо, ребята, вам за то, что вы так круто справились с такой непосильной задачей.

Юрьев:

- Я абсолютно присоединяюсь. Помните, что было на чемпионате Европы с Польшей, когда побоище устроили? Сейчас поляков было много – и ни одного инцидента.

Владимир:

- 75 лет Курской битве в этом году. Сражение на Курской дуге, которое шло с 5 июля по 23 августа. Низкий поклон нашим дедам, прадедам. Это сакральная дата для меня лично. И я хотел бы отсюда перейти к той самой пенсионной реформе. Вот я 64-го года рождения. Я не рассчитываю на пенсию, но, получая свою зарплату, те самые взносы в Пенсионный фонд, я их принимаю не как взносы, а как мое посильное вложение в жизнь людей старшего поколения. Вы, Михаил Зиновьевич, всегда говорили, что воспитание нужно начинать с молоком матери, чтобы отношение к старшему поколению было сакральное. Поэтому я вас всех призываю, товарищи слушатели. Я 64-го года рождения, я 90-е переживал вместе с вами, как мог, становился на ноги, сына родил в 92-м году. Давайте мы отчисления в Пенсионный фонд будем делать таким образом для себя самих, что это наша моральная обязанность перед нашими стариками, перед людьми старшего поколения, которые в принципе эту страну сохранили, обустроили после войны. И все, что сейчас построено – те самые газопроводы, нефтепромыслы, это все благодаря старшему поколению.

Юрьев:

- Владимир, я абсолютно согласен с тем, что вы говорите. Хотел бы только одну вещь добавить, но не для того, чтобы вам возразить, а наоборот, для того чтобы подчеркнуть правоту того, что вы говорите. Вы говорите про моральный долг, но на самом деле то, что вы сказали, оно даже и с юридической точки зрения так и есть. Дело в том, что взносами, в частной ли пенсионной системе, в государственной ли пенсионной системе, можно называть только то, сколько ты накопил, столько же (с процентами, без процентов) тебе достанется. А когда все складывается в общий котел и платится из общего котла, это и называется солидарным пенсионным обеспечением, которое у нас и есть. Оно и теоретически ровно так, как вы сказали, так и должно быть, и так и будет. И я хочу, воспользовавшись случаем, сказать, что всегда, когда говорю, что я за повышение пенсионного возраста, - я за повышение пенсионного возраста, а не за размер пенсии. Размер пенсии, я считаю, не нужно сохранять, его нужно как раз повышать гораздо быстрее и сильнее, чем возраст. Но пенсионный возраст – это не вопрос ущемления чьих-то прав. А те люди (скорее всего, не российского гражданства), которые засирают тот же самый YouTube заполошничеством по поводу пенсионного возраста, пусть пойдут и подсчитают свои сребреники, которым им платят в западных посольствах.

Савельев:

- Вы сказали, что это пенсионная реформа. Я бы назвал это все-таки изменением пенсионного законодательства. Пенсионная реформа – это нечто более глобальное.

Юрьев:

- Это даже не законодательство – просто изменение возраста.

Савельев:

- Да, давайте не будем частности выдавать за какие-то глобальные, концептуальные вещи.

Юрьев:

- А проблема реальная у нас не в возрасте пенсионном, а в размере пенсии, которая должна быть при нынешнем ВВП как минимум в 3-4 раза больше.

Савельев:

- Следующий звонок. Егор из Мытищ дозвонился.

Егор:

- Михаил Зиновьевич, фамилия Грудинин и выборы 9 сентября. Как вы оцениваете полное отсутствие этой фамилии что на выборах губернатора Московской области, что в принципе человек, который баллотировался в президенты, шел с радикальной программой, в том числе экономической, отсутствует в повестке дня выборов, которые будут в сентябре?

Юрьев:

- Во-первых, это вопрос, строго говоря, к Грудинину. Потому что никогда ни от кого не слышал, чтобы ему кто-то в этом чинил препятствия. Более того, от коммунистов тоже ничего такого не слышал, что хотели бы. Главной причиной являются следующие факторы. Во-первых, вы скажете: он набрал 12%. Это действительно для нашей большой страны немало. Но ведь это очень зависит от того, кто. Если бы 12% набрала Собчак, то все бы ахнули и говорили, что это чудовищно много. Если бы 12% набрал бы Путин, все бы говорили немножко по-другому. Так вот, если вы посмотрите, сколько получали кандидаты от коммунистов во все предыдущие президентские выборы… Получали они, самое меньшее, - 18%. Мне кажется, что такой результат иначе как провалом рассматривать нельзя. Вроде и немало в количестве людей, но для коммуниста, официального представителя…

Во-вторых, его постоянно преследовали скандалы. У него и сейчас идут какие-то уголовные дела. Можно сказать, что это власть с ним сводит счеты. Зачем? Он самое лучшее, что мог, сделал власти – участвовал. У власти нет к нему никаких претензий, он помог только. Из того, что я неофициально слышал, есть там большие вопросы, и не надо ему было вообще выдвигаться в президенты. Думаю, что никаких других причин здесь нет.

А вот если вы зададите вопрос, почему нет сильных кандидатов других от коммунистов, пусть даже предпринимателей, - этого я не знаю. У меня пара хороших товарищей, предпринимателей, достаточно богатых людей и при этом коммунистов (реально коммунистов, не по убеждениям, а в том числе по членству в партии), которые, на мой взгляд, гораздо интереснее как кандидаты. А почему они не идут? Ну, в чужую душу не залезешь.

Савельев:

- Все-таки политика и бизнес – немного другой уровень задачи.

Юрьев:

- Да, может быть, и не все хотят. У меня есть один друг, серьезный бизнесмен, который дважды получал предложение, правда, не баллотироваться на федеральных выборах, а в президенты идти, то есть просто из Кремля предложение, и оба раза отказался. Я его спрашиваю, почему. Он говорит… Ну, в общем, нецензурно мне ответил.

Савельев:

- А Кремлю-то, наверное, цензурно ответил.

Юрьев:

- Но я не обиделся, он же не меня послал.

Савельев:

- К нам Алексей из Московской области дозвонился.

Алексей:

- Вопрос про Украину. По вашему мнению, насколько возможна следующая схема, насколько она своевременна, насколько она реалистична? Предложить государствам, в первую очередь Польше, Венгрии, возможно, Румынии разделить Украину, причем разделить в добровольно-принудительном порядке. То есть сказать: ребята, мы забираем, грубо говоря, восточную, центральную часть Украины, а вам западную, с населением и т.д., но на своих условиях. То есть вы выходите из НАТО и т.д. А если вы не согласны, тогда мы просто забираем и весь элемент, который нам не нужен, выселяем к вам.

Юрьев:

- Зачем вы такие вещи спрашиваете? Можно, конечно, обратиться к Польше, можно обратиться к Венгрии с некими предложениями. Но с таким же успехом можно найти дядю Степу, который бомжует недалеко от магазина, и к нему обратиться с таким же предложением. Вы скажете: зачем вы, Михаил Зиновьевич, юродствуете? Я не юродствую. Наоборот, невольно юродствуете вы. В мире на сегодняшний день существует три суверенных страны – Соединенные Штаты, Российская Федерация и Китайская Народная Республика. Обращаться к кому-то, кроме этих трех, это абсолютно то же самое, что обращаться к бомжу дяде Степе. И для чего это делать, непонятно.

Если бы вы сказали: давайте к Америке обратимся, - я мог бы на это отвечать. Но как можно обращаться к Румынии, если Румыния, как в известном неприличном анекдоте, сама себе не нужна? Внешнеполитические решения за все страны (не только за Румынию, а в равной степени за Германию или Францию) принимают США, не всегда даже спрашивая об этом. Я имею в виду, даже не всегда ставя тех в известность, принимают решение. Во внутриполитических – это пожалуйста, Америке абсолютно безразлично, какой там налог, делайте, что хотите. Это и есть их политика длинного поводка. А в остальном это все… Ну не колонии, будем справедливы, а то, что раньше называлось протектораты или доминион. В любом случае разговаривать с ними абсолютно бессмысленно.

Что касается того, можно ли вообще так сделать, допустим, разговаривая с Америкой. Сказать: ладно, мы вам отдадим запад, а иначе заберем сами по себе. Возможно ли это? Возможно. В какой-то ситуации, но не в сегодняшней. Если начнется завтра стремительный развал западного мира, такой, как начался у нас в 91-м году, может такое быть? Может. А может быть, что этого не будет? Тоже может. Будущего никто не знает. Тогда, конечно, мы спокойно под сурдинку сделаем все, что сочтем нужным.

Или, например, Америке что-то будет до зарезу нужно, не связанное с Украиной, не связанное с Европой, и им будет очень важно, чтобы мы даже не обязательно за них были, но не помогали тем. Вот тогда можно сказать: мы - пожалуйста, но у нас тоже есть маленькая проблемка. Тогда они пойдут, они люди прагматичные. Но на сегодняшний день об этом говорить всерьез нельзя.

Савельев:

- Еще один звонок. Дмитрий из Кемерово.

Дмитрий:

- Можно ли считать встречу Трампа и Путина дальнейшим шагом к нормализации отношений между нашей страной и Вашингтоном?

Юрьев:

- Вы знаете, я думаю, что на этот вопрос ответить довольно просто, но, к сожалению, ответ этот не очень конкретный. Маленьким, но довольно важным шагом, о чем, собственно, Путин и говорил, считать это можно и нужно. Но ведь маленький шаг обычно никого не интересует. Важно, последуют ли за этим маленьким шагом следующие шаги. А вот это никто не знает. И зависит нисколько не от нас. Это зависит от развития внутриполитической ситуации в США. Если бы мы влияли на их выборы, как они утверждают, тогда бы это от нас зависело. Но поскольку мы не влияем реально, то это зависит чисто от них. И если у них так сложится ситуация, что дальше будут следующие шаги, тогда этот шаг потом будут изучать в учебниках истории. Ну а если нет, то, соответственно, нет.

Савельев:

- А про нас скажут: а мы вам говорили.

Подведу итог опроса, который сегодня ВКонтакте мы вывешивали. Он звучал так: было бы для России важнее, пусть даже ценой проблем, полностью лишить Украину газовых денег? Вы знаете, 66% проголосовавших сказали, что да, было бы важнее.