Минут десять Оксана Романова ждала у приюта, когда пустят к дочери. Примерно столько же - само свидание. Фото: Михаил ФРОЛОВ/«КП» - Москва
В Москве начался судебный процесс - опека требует ограничить 46-летнюю художницу Оксану Романову в родительских правах, а та доказывает, что ее подписи под документами подделали.
ЧТО ПРОИЗОШЛО
Мы уже писали об этой истории. Коротко напомним, как развивались события.
В ноябре 2019 года, под вечер, Диана (имя девочки изменено) ссорится с мамой и уходит в соседний подъезд.
Около 23.00 ее видит в подъезде одноклассница Надя. «Меня мама из дома выгнала», - говорит ей Диана. Надя пишет об этом в соцсетях учительнице.
Учительница утром вызывает в школу полицию. Те приезжают вместе с сотрудницей комиссии по делам несовершеннолетних. И увозят Диану. С тех пор она живет в приюте.
НОВЫЙ ПОВОРОТ
В Черемушкинском суде на днях начали разбирать иск к Оксане Романовой. Опека просит ограничить женщину в родительских правах. Поскольку никаких ужасов в доме Романовых в итоге так и не нашли, требовать сразу лишения прав не с чего. Но вслед за ограничением, скорее всего, последует и иск о лишении. Таков закон.
И тут открылись неожиданные обстоятельства.
- Среди материалов, которые ранее предоставлял в различные органы приют, есть бумаги, где стоит подпись Романовой, но сама она говорит, что никогда этих документов не видела и не подписывала, - объясняет адвокат москвички Олег Владимирцев. - Таких документов в общей сложности шесть. Но самый главный из них - согласие родителя о временном пребывании ребенка в приюте. Так как Оксана законный представитель Дианы, без ее согласия держать ребенка в приюте нельзя…
- Может быть, вы просто забыли?
- Нет-нет, - уверяет женщина. - Я вообще мало что подписывала, потому что я не согласна, чтобы моя дочь жила в приюте.
- Мы отправили копии этих документов на экспертизу, - продолжает адвокат.
Изучаю предварительное заключение исследовательского центра «Независимая экспертиза» (копия есть в распоряжении редакции). Там перечисляются различные странности, на которые спецы обратили внимание при сравнении росчерков в бумагах с образцами из других документов, которые Романова подписывала сама. Например, среди смущающих моментов - «необоснованные остановки пишущего прибора». В переводе с криминалистического на русский это означает, что если носитель подписи оставляет автограф, практически не отрывая ручку от бумаги, то имитатор несколько раз непременно остановится, выписывая каждый элемент. Резюме экспертов: «Подражание подписи другого лица».
- Мы подали в суд иск, просим приобщить это заключение и назначить полноценную экспертизу подписей, - говорит адвокат.
Судья Николай Алексеев материалы к делу приобщил. Следующее заседание назначил на 22 декабря.
- Накануне мы с дочкой говорили по телефону, - рассказывает Оксана. - Она говорит: «Мам, давай я в суд приду и скажу им, что я хочу домой, к тебе?» Мы так с ней устали за этот год...
СВИДАНИЕ ВСЛЕПУЮ
На следующий день мы встречаемся с Оксаной у метро «Севастопольская». Приют «Зюзино» буквально в паре минут отсюда.
- Последний раз, когда я видела дочь, нам дали поговорить несколько минут. И всегда кто-то из воспитателей находится в комнате. Как в тюрьме…
Подходим к воротам. Оксана жмет звонок. Когда в громкоговорителе отзывается невидимая сотрудница приюта, представляется.
- К Диане? Минутку, мы у юридического отдела уточним…
При чем тут юридический отдел? Мама к дочери пришла… На заднем фоне слышно, как кто-то негромко переговаривается: «Там Романова…»
Минут через пять выходит охранник. Видит меня и фотокора с камерой. Объясняет, что может пустить только маму. Еще минут через пять к воротам приходит целая процессия - сразу три сотрудницы. Романову забирают. Заранее условились, что Оксана уже из здания позвонит мне на мобильный и мы сможем слышать все, что происходит внутри. Действительно звонит. Но дела не очень… Романову снова убеждают подписать какие-то бумаги. Ей приходится выйти. Несколько минут она отказывается говорить на камеру. Глубоко дышит, успокаиваясь.
- Если я сейчас разрыдаюсь перед камерой, потом скажут, что я психованная. Не хочу давать им такой повод.
Москвичка рассказывает: ее просили подписать бумагу, что она не против забирать дочь на выходные. Казалось бы, это же классно! Но если оставить первые эмоции, все относительно.
- Получится, если я согласна забирать дочь на выходные, то и та бумага о моем якобы согласии оставить ее в приюте становится легитимна, - объясняет женщина.
- Вы с Дианой виделись?
- Очень коротко. Она сначала подбежала радостная. Думала, что я за ней приехала и домой ее увезу сегодня. Когда узнала, что суд только через месяц, расстроилась… А потом они в отчетах пишут, что после встречи с мамой у ребенка истерика. А как? Мы весь этот год живем надеждами, что еще чуть-чуть - и дочь снова будет дома.
«Комсомолка» следит за развитием событий.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Мама, забери меня. Я хочу домой!»: Из-за неудачной шутки в разговоре с подругой 16-летняя школьница уже год живет в приюте
Художница Оксана Романова пытается вернуть дочь, а органы опеки - лишить ее родительских прав (подробности)