Новая конверсия: Вместо ракет сковородки никто клепать не будет

Редакция «КП» обратилась с рядом вопросов о перспективах форума к гендиректору совсем недавно учрежденного Агентства по технологическому развитию России Максиму Шерейкину

Инвестиционный форум в Сочи проводится уже не в первый раз. Он всегда отличался большим количеством заключенных соглашений. На нем в разное время выступал президент Владимир Путин. На этот раз главным спикером ожидают председателя правительства России Дмитрия Медведева. И самое главное – от этого форума ожидают прорыва в инновационном развитии нашей страны. Не случайно, редакция «КП» обратилась с рядом вопросов о перспективах форума к гендиректору совсем недавно учрежденного Агентства по технологическому развитию России Максиму Шерейкину. Российский инвестиционный форум пройдет в Сочи 27-28 февраля.

– Как сделать российский инвестиционный климат привлекательным? Особенно после форума в Сочи?

– Да, действительно, для Агентства по технологическому развитию, созданного правительством Российской Федерации, форум – это площадка, где мы можем дополнительно рассказать о тех возможностях, которые российскому и зарубежному бизнесу предоставляет агентство, пообщаться с нашими потенциальными заказчиками в лице российских компаний, российских промышленных предприятий. И пообщаться с нашими потенциальными партнерами, донорами технологических решений, поставщиками решений, зарубежными компаниями. Потому что задача агентства – свести заказчиков с поставщиками и сделать инвестиционные проекты по модернизации существующих российских промышленных предприятий на базе современных технологических решений мирового уровня, возможно, с привлечением международных партнеров.

- А что вы видите наиболее интересным, прорывным, особенно в плане подключения к инновационному развитию гражданских отраслей ОПК?

- Действительно, диверсификация ОПК и выпуск гражданской продукции на существующих предприятиях ОПК – это один из приоритетов в деятельности Агентства по технологическому развитию. Наша роль в этом процессе – это каким образом перестроить существующие технологические процессы, выстроить новые техпроцессы на базе существующих предприятий.

Этот разговор будет продолжен в присутствии председателя правительства Российской Федерации Дмитрия Медведева и его заместителя Дмитрия Рогозина на Сочинском форуме. Мы как Агентство по технологическому развитию говорим о том, что без существенной перестройки технологических процессов именно с точки зрения специфики гражданской продукции у нас получится конверсия «номер один», которую мы все очень помним (вместо ракет стали производить сковородки – «КП»). Уроки из этого извлечены, хотя дело было более 20 лет назад. Соответственно, агентство играет в этом роль интегратора и организатора инвестпроектов с привлечением финансирования.

Для нас ключевым и прорывным направлением здесь является создание центров технологической компетенции. В чем специфика российской промышленности, особенно оборонно-промышленного комплекса? Это почти сохранившиеся с советских времен почти полные производственные циклы – от заготовительных операций, металлообработки, радиоэлектроники, где она есть, до сборки финального изделия. Многие компании, в том числе с госучастием, предприятия оборонно-промышленного комплекса сейчас осознали, что необходимо создавать центры технологической компетенции, когда компания говорит, что определенные техпроцессы, определенный передел я развиваю у себя, а часть переделов я отдаю на аутсорсинг – малым предприятиям, средним предприятиям, крупным предприятиям, таким же участникам оборонно-промышленного комплекса, участвующих со мной в кооперации. И мы говорим о том, что как раз это – основа для того, чтобы повысить конкурентоспособность этих предприятий, повысить их экономическую эффективность, что станет одним из ключевых шагов, для того чтобы гражданская продукция, которую они начнут у себя производить, стала конкурентоспособной не только технологически (потому что технологически они сейчас достаточно сильны), но и экономически. Потому что себестоимость гражданской продукции существенно отличается от себестоимости военной продукции.

Поэтому для нас прорывное направление – это не какие-то там новые истории. Мы говорим про готовые технологические решения, мы говорим про перестройку производственных систем существующих предприятий, мы говорим про выстраивание кооперации по созданию центров технологической компетенции, что сделает очень хороший задел для технологической и экономической эффективности гражданской продукции.

- Президент поставил задачу увеличить конверсию на российских оборонных заводах. Насколько это возможно, как идет процесс, и что физически может выпускать, условно, танковый завод ? Во что они могут перепрофилироваться, и что из наиболее реального и близкого сейчас есть?

- Это очень интересный вопрос. Все-таки мы представляем государственное агентство и предпринимателями в прямом смысле слова не являемся, мы решаем менеджерскую задачу. Я поясню, в чем смысл. Что производить, решают предприниматели, потому что они знают, как это продать на рынке. И это отдельный блок задач, который стоит перед предприятиями оборонно-промышленного комплекса, - как почувствовать этот рынок, как найти продукцию, которая будет куплена на этом рынке, как ее продать. Но мы как Агентство по технологическому развитию с точки зрения нашей компетенции, что если мы сейчас возьмем электродвигатели, которые, например, могут быть поставлены в холодильник, и попытаемся этот электродвигатель произвести на существующем предприятии оборонно-промышленного комплекса, то мы один электродвигатель произведем. И он будет даже лучше, чем тот, который импортируется сегодня из-за рубежа, по своим потребительским свойствам. Но чтобы производить ритмично тысячи электродвигателей, серийно, со стабильным качеством, с приемлемой себестоимостью, которую мы с вами как потребители готовы будем оплачивать (а это не танковая себестоимость, эта себестоимость гораздо ниже должна быть), нам требуется перестройка существующих предприятий.

Это с одной стороны. А с другой – современный мир производит современную продукцию с приемлемой себестоимостью по кооперационной модели. Ее называют аутсорсингом, кооперацией, сейчас появилось новое модное слово – виртуальная фабрика и т.д.

Почему мир делает так (и в России тому примеры уже есть, кстати)? Потому что получается дешевле. Потому что специализация участников кооперации дает уменьшение затрат, дает приемлемую себестоимость.

- Как раз Сочинский форум, получается, это та самая площадка, где эти стороны, скажем так, скооперируются и выработают какое-то оптимальное решение?

- Еще раз подчеркну, одно из мероприятий форума будет посвящено диверсификации предприятий ОПК, и наше агентство будет рассказывать про ту роль, которую мы будем играть в апгрейде, в модернизации технологий и выстраивании кооперационных цепочек между предприятиями.

– В области информационных технологий в России наметились прорывы, когда те или иные структуры уже делают на экспорт супертехнологии?

- Вполне с вами согласен. То, что связано с так называемой индустрией 4.0, которую сейчас преподносят как четвертую промышленную революцию (технари скажут, что это скорее эволюция, нежели революция), оно на 99% связано с информационными технологиями, с цифровизацией всего жизненного цикла производства продукции – от проектирования, производства, использования, сервиса, утилизации и т.д. Поэтому, конечно же, это новый рынок, который открывается, это один из 4 наших приоритетов, цифровые фабрики будущего, цифровизация экономики. Это то, что дает нашей существующей российской промышленности шанс решить те проблемы, которые у нас есть. А эти проблемы во многом такого общеэкономического свойства. Это все-таки относительно небольшой рынок, и нам очень тяжело выигрывать конкуренцию издержек, экономя на издержках. Это кардинальное изменение потребительского спроса за счет такой кастомизации, индивидуализации. И тут как раз поспевают информационные технологии, которые позволяют делать производство все более гибким, все более перенастраиваемым, продукцию делать с бОльшим количеством индивидуальных особенностей и т.д. Поэтому в этом смысле я вас, конечно же, поддержу.

Но мы почему-то пытаемся найти все время какой-то один путь, а рецепт очень сложный, и путей параллельных несколько. И тот путь, который в значительной степени выбрало Агентство по технологическому развитию, это путь повышения эффективности существующих предприятий. Подчеркну еще раз, это не предпринимательская, это менеджерская задача, которая вполне себе по силе Агентству по технологическому развитию. И прелесть этой задачи заключается в том, что мы сегодня тратим деньги на неэффективность многих технологических процессов. Мы как люди, как потребители, государство как государственный заказчик, мы сегодня оплачиваем неэффективность многих существующих предприятий. За счет продукции. Потому что продукция просто дороже. Модернизировать технологические процессы на этих предприятиях, модернизировать их производственные системы – это дает нам экономию и дает этим предприятиям финансовый ресурс. Многие из них приходят к нам и говорят: Максим Леонидович, дайте нам деньги. Конечно же, понятный, очевидный, важный вопрос. Но то, куда мы пытаемся их развернуть, что деньги у вас в частичной неэффективности ваших процессов.

- А как они вас убеждают? Они подходят к вам, говорят: дайте денег. А как вы понимаете, что этому человеку можно верить?

- В этом случае моя задача гораздо более простая, чем у инновационных институтов развития, к коим относится, например, центр Сколково. Мы говорим про существующие предприятия. Это «мужики», которые сегодня производят продукцию и делают бизнес. И мы говорим про готовые технологические решения. Это люди, компании, организации, которые уже внедрили эти технологические решения за рубежом или, может быть, единично внедрили в России. И наша задача – эти технологические решения тиражировать в Российской Федерации.

Вы говорили про импортозамещение. Первый шаг к импортозамещению – это, конечно же, замещение продукции. Но как заместить продукцию, не имея современные технологии? Поэтому второй шаг – это замещение технологий. Третий шаг – это разработка своих собственных технологий. Поэтому мы сейчас находимся на первом шаге, нам нужны технологии, нам нужны техпроцессы, нам нужно оборудование, чтобы в России начать выпускать конкурентоспособную продукцию для российских потребителей, в том числе на экспорт. Поэтому у меня все очень просто: древо познается по плодам. У них существующий бизнес, а у других опыт внедрения готовых решений, никаких инноваций.

- А ваши клиенты не жалуются на то, что в нашей стране деловой климат уж больно суровый – очень высокие ставки по кредитам?

- Найдутся люди на Сочинском форуме, которые без меня про это скажут. Тем не менее, в агентство сейчас обратилось более 200 компаний. С 60 из этих компаний мы ведем сейчас переговоры, обсуждая с ними техническое задание и коммерческое предложение. Это все проекты по поиску технологий, по поиску партнеров, отчасти по технологическому аудиту существующих компаний, с пониманием того, где они находятся. Ну а часть этих вопросов заключается и в содействии в организации финансирования. И я в этом случае уже перестаю быть инженером, становлюсь в большей степени экономистом. Если у нас на предприятии косвенные издержки к прямым издержкам составляют 400-500%, то есть на рубль прямых затрат труда, материалов, ресурсов 4 рубля тратится непонятно на что, то, конечно же, я как инженер и экономист вижу, что здесь есть путь и есть возможность модернизации этого производства и выстраивания такой финансовой модели, при которой норма прибыли будет 20-25-30%. И вопрос же не в том, что ставка высокая или маленькая. Вопрос в том, как она соотносится с экономикой проектов. Ни один конкурентоспособный производитель не может себе позволить 400-500% издержек. В России это возможно – 400-500% косвенных издержек. Поэтому наша задача, с одной стороны, очень прикладная, но она существенно повлияет, в том числе и на деловой климат в России, не через регуляторику, а через появление значительного количества компаний, так называемых центров технологической компетенции, что является уделом средних и малых предприятий, конкурирующих между собой, сбивающих издержки, внедряющих инновации и т.д. Поэтому каждый пусть отвечает по своей кафедре Понимая все, что вы сказали, и соглашаясь с этим, я решаю те проблемы, которые находятся в рамках моих ресурсов.

- Кстати, насчет новых технологий. Как вы относитесь к тому, когда уже готовые, давно действующие технологии грубо нарушаются? Как, помните, с ракетой-носителем «Протон»? Там даже поменяли хозяев воронежских заводов – и механическом, и химическом КБ, потому что там не так даже паяли ступени ракеты, какими-то легкоплавкими материалами сделали, и все это очень опасно. Я видел, что «Энергомаш» активно продвигает себя, но вы, наверное, тоже помогаете. Как решить эти проблемы?

- Мы начали обсуждать этот вопрос, в том числе с «Энергомашем». Тут есть две составляющие: одна составляющая менеджерская, другая технологическая. В данном случае мы говорим о технологической составляющей. И те истории, которые связаны с цифровизацией производства, с цифровизацией всех стадий жизненного цикла производства, дают дополнительную информацию для собственников и менеджеров, для приемки специальной, для того чтобы отслеживать это на всех этапах. Одно дело посмотреть вручную, а другое дело, когда благодаря внедрению датчиков, автоматизированной системы управления технологическими процессами ты на каждой стадии техпроцесса видишь входные параметры, выходные параметры, что использовалось в качестве сырья, те материалы или не те материалы и т.д. То есть благодаря цифровизации это становится более прозрачным. И это один из путей. У нас на многих существующих предприятиях цифровизация (я уж не говорю про роботизацию) близка к нулю. Сейчас все стало дешевле, доступнее, больших денег для этого не надо. Поэтому мы будем тиражировать эти проекты, внедряя их на существующих предприятиях.

- Насколько наши российские технологии сейчас действительно современны, насколько они применимы?

- Мы не отвечаем за разработку технологий, но в ваших словах есть как и абсолютная правда, так и, как любое утверждение, оно бывает неверно. Есть российские технологические решения. Я приводил пример с электродвигателем. Это как раз то, что было наработано в рамках оборонно-промышленного комплекса, и по потребительским свойствам этот электродвигатель лучше, чем тот, который сегодня ставится в холодильники и стиральные машины мирового бренда, производящего эту продукцию в России. То есть примеры этому есть. И мы считаем возможность использовать те технологические заделы, которые есть в компаниях с госучастием, предприятиях ОПК, для того чтобы научиться с помощью этих технологий делать гражданскую продукцию. Их нужно докручивать до массовой серийной серии, но в том технологическом заделе, который говорит о том, что единичную продукцию мы можем сделать очень качественно, я считаю, что по ряду направлений у нас есть очень хорошие заделы.

Как мы нашу роль видим? Когда мы общаемся с заказчиком, один из промежуточных результатов нашей работы – предложить заказчику меню решения. Вот мы проаудировали, мы поняли, какие проблемы, мы восприняли техническое задание от заказчика, какие технологии нужны, какие поставщики, какие потребительские свойства этих технологий, в какую себестоимость должна конечная продукция умещаться. И наша задача – предложить меню решений. И в этом меню решений обязательно будет решение от российской компании, на какой бы стадии готовности эта технология ни была. То есть если с Запада мы будем воспринимать готовые, доказанные, внедренные технологические решения с сегодняшнего дня, которых нет у нас, то российская строчка будет состоять из разного рода стадий технологической готовности. Если есть готовое решение, пусть будет готовое решение, если есть опытное производство, мы показываем, что у нас есть опытное внедрение. Если есть просто прототип, мы показываем прототип, предлагая российской компании этот прототип докрутить до опытного производства, до серийного производства. В этом смысле роль агентства – предложить заказчику меню решений.

Вторая история, которую мы здесь для себя видим, не замахиваясь на решение глобальных задач, агентство – это полка и площадка, если хотите, супермаркет для продвижения готовых, тиражируемых решений. И как раз те российские технологии, которые есть в России, мы готовы ставить на свою полку, мы готовы продвигать промышленным существующим предприятиям, для того чтобы они их брали, покупали, внедряли и вместе с нами реализовывали проекты.

- А с кем больше всего хочется поговорить на предстоящем инвестиционном форуме? С кем хочется сесть за стол на два часа, обсудить самые горячие темы?

- Два часа для форума - это роскошь, он идет всего-навсего двое суток. Но, учитывая специфику этого форума (мы туда едем небольшой командой), у нас есть там три приоритета. Специфика форума в том, что это всегда был форум, куда приезжали регионы, приезжали губернаторы регионов. И Агентство по технологическому развитию видит для себя, если хотите, франшизу, которую мы будем распространять на базе региональных институтов развития, соответственно, предмет разговора с губернаторами – кто в регионе может стать партнером агентства, потому что агентство с маленьким персоналом дотянуться до большинства предприятий не сможет, и нам нужны региональные партнеры. Это история номер один.

История номер два – это промышленные заказчики российские. Там будут существующие промышленные российские предприятия в лице их руководителей, руководителей холдингов. Конечно же, мы еще раз хотим с ними пообщаться, предложив им сотрудничество с агентством.

И третья (по порядку, но не по значимости) история. Мы посмотрели состав участников. Вы совершенно справедливо заметили, форум будет носить международный характер, многие международные компании будут участвовать. И для нас это потенциальные партнеры по трансферу современного уровня зарубежных технологий в Россию.

- Кстати, вы будете обращать внимание на проблему моногородов? Там же тоже ВПК в основном, тоже нужны какие-то новые технологии, чтобы переориентироваться на выпуск гражданской продукции.

- Я с этой проблемой хорошо знаком, 15 лет проработав в регионе, в Калужской области, есть у нас там один моногород. Не хочу как-то специфично комментировать, отвечу очень просто. Если у нас будут заказчики из моногорода, мы готовы будем с ними работать. Конечно же, мы работаем с фондом моногородов, мы с ними партнерствуем. Один из первых проектов у нас, по строительству завода по глубокой переработке зерна, как раз будет реализовываться совместно с фондом моногородов. Тем не менее, мы идем от заказчика. То есть у меня там должен появиться заказчик – промышленное предприятие или малое предприятие, которое скажет: ребята, мне нужно модернизироваться, для того чтобы стать поставщиком для большого промышленного предприятия, что будет приводить к диверсификации экономики моногорода. Мы в целом пойдем от заказчика.

- Кстати, Билл Гейтс недавно сказал, что роботы будут отнимать рабочие места у людей, и это приведет к безработице. И предложил, как и живых сотрудников, их налогами обложить. Действительно, стоит ли нам в России бояться массовой роботизации? Я предполагаю, что нас эта проблема коснется не скоро?

- Я думаю, что нам этого не избежать, если мы видим, что Россия как экономическая держава будет в мире хоть как-то котироваться. Это не вопрос амбиций, это вопрос зарабатывания денег для всех. Либо мы движемся, конкурируя с нашими коллегами, понимая, что нам надо будет решать проблемы и с занятостью, и с мелкосерийностью, и т.д. Но сказать, что нам автоматизация, цифровизация, роботизация не нужна, российский труд стоит столь дешево, мы мало платим и ценим наших работников, что мы так и будем им мало платить и за счет этого будем выигрывать конкуренцию, - не будем выигрывать конкуренцию. Сейчас выигрываем в каких-то секторах, но в целом, учитывая, что в США и Германию стали возвращаться предприятия из Юго-Восточной Азии, именно благодаря роботизации, то есть стоимость труда уже не является критичным фактором для себестоимости продукции. И здесь мы, конечно же, будем проигрывать. То есть зарплата наших сотрудников не будет играть ключевую роль в себестоимости продукции.

Русские люди очень творческие, их не надо ставить к тяжелым большим конвейерам или ставить какой-то новый конвейер – старый роботизируем, новый поставим. Масса существует всяких творческих историй. Давайте вернемся… Изобрели паровую тягу, изобрели конвейер, цифровая революция произошла в 80-е годы. Все существенно должно было повлиять на сокращение, высвобождение работников. Тем не менее, они абсорбировались существующей экономикой, появились новые бизнес-модели, появились новые индустрии, которые восприняли этих людей. Поэтому, конечно же, на первом этапе это будет очень тяжелая история, но если мы об этом задумаемся, то мы, я думаю, найдем пути, куда трудовые ресурсы, люди пойдут.